Антон Пешкин - Белый край

эти шесть лет я продолжала, как могла, исполнять свои обязанности старосты нашей деревни. Нашего нового дома.

Вскинув на плечо тугой лук и колчан с десятком стрел, я вышла, наконец, на улицу, вдыхая морозный воздух и улыбаясь, глядя на процветающую деревушку. За шесть лет население нашего когда-то крошечного лагеря испуганных людей успело вырасти до невероятных пяти сотен. Когда-то я слышала о том, что человек способен эффективно поддерживать лишь около ста или ста пятидесяти социальных связей, и из-за подобной проблемы мне приходилось все чаще полагаться на помощь своих друзей и людей достаточно умных, чтобы руководить другими. Разумеется, я говорю о пиявках, Свене, Кнуде и Хьялдуре. Если бы не они, стоит признать, мне не удалось бы достичь всего этого.

Множество небольших домиков было разбросано по склону фьорда, а также на его вершинах. Крепкие, ровные скалы оказались замечательной площадкой для строительства, и единственной проблемой была наледь, которая, казалось, в период зимы вовсе не исчезала. Впрочем, если кто и

умудрялся поскользнуться, на помощь приходил наш бессменный друид и целитель — старина Хьялдур.

Я пошла по скалам в сторону спуска. Сегодня предстояло проверить нашу рыбную ферму, убедиться что краны в доках работают исправно, заглянуть в недавно открытую школу. Но, разумеется, перво-наперво нужно было закончить ежедневные упражнения с луком и проверить готовность ополчения.

Не то чтобы я сомневалась в их прилежности, напротив, я прекрасно понимала, что память о событиях шестилетней давности еще очень даже жива в умах многих из тех, кто окружал меня. Но таков был долг хорошего старосты — проверять всё и вся, критиковать, иногда даже ругать, но затем прощать, чтобы люди трудились еще усерднее прежнего. И в случае ополчения эта моя обязанность была важнее прочих — развитие важно, однако я научена горьким опытом — боеспособная армия превыше всего. Либо ты кормишь и тренируешь своих бойцов, либо вражеских, все просто.

— Утречко! — хихикая, с крыши моего дома спрыгнула рыжая бестия. Кира бесфамильная, до ужаса вредная и еще более ужасно умная.

— Привет, сестричка, — улыбнулась я ей, но прежде, чем я успела помахать ей рукой, девочка бросилась мне на шею, крепко обнимая.

Как и я, и все прочие дети этого края, она росла не по годам. К ее одиннадцатилетнему возрасту она хоть и не отличалась высоким ростом, как прочие мои соплеменники, тем не менее была на редкость правильно сложена. В какой-то момент мне пришла мысль о том, что она становится похожа на гиперактивную обезьянку — ее руки были так сильны, а тело было столь подвижным и гибким, что, казалось, пусти ее резвиться в джунгли, и... скорее всего они сгорят к вечеру того же дня. А она лишь будет сидеть на самом высоком дереве и хохотать что есть мочи.

— Сегодня я сравняю счет! — звонко прикрикнула она, отпуская меня и убегая вперед.

За плечами у нее покоился тугой лук, чуть поменьше моего, а колчан, полный стрел, хлопал по ее бедрам.

— Не дождешься! — весело ответила я, но бежать за ней не решилась.

В конце концов, как шутила сама Кира, она до сих пор оставалось незамужней лишь потому, что никто в деревне не мог за ней угнаться. Это ей все веселье да шутки, а у меня впереди еще целый день, так что ни к чему было растрачивать силы на всякие глупости.

Когда я проходила дальше по вершине фьорда, мне наперерез прошли двое. На плечах у них взгромоздился огромный ствол сосны, и если обычному мужику было явно тяжко от подобного груза, то вот второй, Снорри Ульксон, великан и настоящий богатырь, которому, казалось, и помощь-то не была нужна, чувствовал себя вполне комфортно.

— М, Майя, — пробасил Снорри и махнул мне рукой, отчего бревно скатилось по его огромному плечу прямо на ногу несчастного мужика, решившего помочь моему огромному засранцу.

Тот застонал от боли, стал ругаться на старшего Ульксона всеми известными ему проклятиями, но стоило лишь Снорри взглянуть на него, как спесь человека поубавилась, и он лишь продолжал шипеть от боли.

— Людей моих калечишь, а, Снорри? — усмехнулась я, протягивая ему руку.

— Мпф, — только и произнес в ответ он, так крепко сжав мою ладонь, что я едва не завизжала от боли.

— Ладно... — сквозь зубы простонала я, и он наконец отпустил мою руку. — Ты знаешь где меня искать.

— Мгм, — кивнул он в ответ и, как ни в чем не бывало, поднял огромное бревно одной рукой, зажав его под --">