Илья Валерьевич Уверский - Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом

смотрит в окно и уходит в себя. Кремль с дворцом Ирода Великого, Ристалище с лобным местом, Ипподром. Тысячи лет проносятся мимо как один миг. Миг, недоступный простым людям, погрязшим в своих хлопотах, как муравьи. Бессмысленная суета. Муравьи, копошащиеся в муравейнике, не способные взглянуть наверх и увидеть главное.

Приехали, машина заезжает внутрь.

Человек в черном уверенно поднимается по ступенькам. Позади длинные коридоры. Огромный кабинет. На котором написано "Д-р Пилсудский".

– Разрешите, пожалуйста.

Пилсудский сидит с недовольным лицом в огромном кресле и смотрит телевизор. С усами, в погонах, лет 50-и, хотя, может, и старше. Чем-то похож на Сталина. Все вышли из кабинета, закрыли за собой дверь и начали перешептываться в коридоре.

Заканчивался фильм "Обычные подозреваемые" с Кевином Спейси. Это был тот самый знаменитый момент, концовка, где мафиози Кайзар Созе, полдня паривший мозги бедному следователю, хромая, выходит из полицейского участка, заворачивает за угол, распрямляется, закуривает, спокойно садится в подъехавшую машину и уезжает. Следователь выбегает на улицу, но уже поздно.

Человек в черном присел в кресло напротив и закурил.

– "Самая большая шутка дьявола – убедить мир, что его не существует. И вот так, он исчезает".

3. Великий Вавилон

– Вы нашли этого пророка, про которого я спрашивал?

– Да, господин. Он находился в психиатрической лечебнице. Мы привели его в порядок.

– Введите его.

Охрана ввела немного побитого парня в порванной одежде. И толкнула его перед великим царем.

– Это он?

– Да, Ваше величество.

– Это ты пророк?

– Так точно. Я пророк.

– Имя.

– Данила.

– Я слушаю тебя.

– Я видел твой сон, великий государь.

– Говори.

– Ты видел все. Великий Вавилон падет. В один миг. Грядет революция. Земля покроет руины города своим покрывалом. Исчезнет Великий город, как будто и не было его никогда на свете.

– Это я видел. Но как?

– Антихрист.

– Это его имя?

– Это его имя. Но для вас будет удобно назвать его ассирийцем.

– Он уже здесь? Это он устроит революцию?

– Он уже здесь.

– Так значит нужно его изловить!

– Это невозможно, государь.

– Почему?

– Он живет в зазеркалье. И почти никогда не выходит наружу.

– Дьявол?

– Он забирает у людей их отражения, он владеет ими. Его сила растет.

– Так значит нужно разбить все зеркала в Вавилоне!

– Без сомнения. Это решит проблему, мой господин.

4. Чернокнижник

– Пилсудский, зачем потревожили меня в столь позднее время, что вам надо?

Пилсудский задумчиво сидел в кресле, пуская колечки сигарного дыма. Затем крутанул глобус и указал на Москву.

– Мы нашли его.

– Нашли кого?

– Нашли то, что вы искали. О чем рассказывали. Чернокнижника.

– Говори.

– Это Булгаков, русский писатель.

– Вы уже вышли на него?

– Боюсь, это очень сложно сделать. Он давно умер.

– Жаль. Так что с ним?

– Есть возможность, что вы были правы. Чернокнижие, евангелие от сатаны, действительно существует. Мы не могли его выявить, потому что оно было написано на русском языке. При переводе на английский все шифры ломаются. А русские хорошо скрыли этот факт, об этом позаботились местные литераторы, булгаковеды.

– Что за книга?

– Это "Мастер и Маргарита", зеркально перевернутое Евангелие. Наши специалисты провели экспертизы. Это не только математически выверенное перевернутое кверху ногами евангелие – то есть антиевангелие. Книга сплетена из миллиона цитат классических произведений, фильмов, телепрограмм, притч, анекдотов, мировых новостей и прочего. Каждую вырезку можно четко идентифицировать и найти источник. Теперь вопрос. Каким образом несчастный больной писатель умудрился сплести все эти вырезки в одно огромное полотно, похожее на голограмму?

– Когда они жил?

– Он покинул этот грешный мир прямо перед Второй мировой войной.

– Да, это странно. Компьютеров тогда не было.

– Не было. Но факт налицо. Пока эксперты выявили в романе около 24 тысяч гиперссылок. И прошу заметить, что это не помешало автору сохранить определенную сюжетную канву, а также создать целый ряд горизонтальных и вертикальных симметрий. Главы романа отражаются друг в друге, как грани огромного кристалла, играющие светом, попавшим вовнутрь.

– Пилсудский, вы говорите страшные вещи. --">