Виктор Халезов - Беглец

расположились зрители — судя по стоявшему гомону, в амфитеатре свободных мест не осталось. Видно, присутствовал весь альтинг — всеобщее собрание ярлов Сарминхейма. Но вот стоявший ор перекрыл густой баритон глашатая, затребовавший тишины. Торжественно загудели трубы — с утверждением в Сарминхейме власти конунга варвары переняли многие обычаи далекого Садрийского Королевства. Ознаменование появления правителя бравурным пением труб как раз относилось к заимствованным у людей запада традициям.

— Достопочтенные жители Сармины, — принялся драть глотку глашатай — Приветствуйте нашего велесправедливого конунга, его величество Фандара Первого Великого!

Толпа взорвалась ликующими воплями. Дрогг мрачно усмехнулся. Когда-то, лет двадцать назад, безродный варвар Фандар возглавлял небольшую разбойничью шайку, орудовавшую на границе между Сарминхеймом и Дормиром. Впрочем, он оказался куда удачливее большинства своих товарищей по ремеслу. Ныне в Сармине не приветствовалось обсуждением былых подвигов конунга, а те, кто все-таки нарушал это негласное табу, живо оказывались на плахе.

— Отворите ворота! Явите нашим взорам доблестных бойцов! — донесся из темноты надсадный голос невидимого герольда.

В стене что-то хрустнуло, скрипнуло, и герса медленно с жалобным скрежетом поползла вверх, освобождая проход. Дрогг вступил на арену.

— Многодостойные жители Сармины! Ваше пресветлое величество! В сию прекрасную ночь вам предстоит лицезреть схватку лучших воинов! — надрывался глашатай.

Дрогг осмотрелся по сторонам. На поприще вместе с ним вышли шесть воинов. Сейчас все они недвижно замерли, ожидая пока герольд провозгласит начало боя.

— В этой смертельной схватке каждый из них будет драться сам за себя, — продолжал вещать глашатай. — Давайте поприветствуем сиих доблестных витязей, страждущих убивать и погибать ради нашего удовольствия!

— Велемогучий хускарл Хабор — лучший воин нашего великого конунга, — представил герольд первого участника. — Сегодня он покажет на этом ристалище всю отвагу и ярость воинов Сарминхейма.

Зрители разразилась восторженным ревом. Свободный наемник Хабор состоял в дружине конунга, и участвовал в поединках лишь для того, чтобы народ потешить да себя показать. Дрогг пристально изучал приветствовавшего толпу варвара, силясь выявить сильные и слабые стороны противника до начала боя. Хабор обладал на редкость выдающейся статью: ростом три полных аршина, широкоплечий, жилистый, с мощной грудью и бычьей шеей. Согласно древнему обычаю берсерков Сарминхейма доблестный хускарл пренебрег доспехами и вышел сражаться полностью нагим. Лишь его голову венчал неотъемлемый для истинных варваров рогатый шлем. Из оружия этот ражий детина имел только простую палицу-ослоп, коей очень удобно крушить черепа врагов.

— Дрогг — охотник из лесов Венгельда — в ответ на приветственные крики Дрогг поднял вверх копье. В Сарминхейме орков недолюбливали, но Дрогга толпа все же считала за своего. К тому же орк уже успел прославиться, выиграв несколько боев.

— Рахтар-ассасин — страж древних гробниц, — коренастый карлик в скрывавшей лицо тряпичной маске взмахнул кривыми саблями-шамширами.

— Хауг-Нищтар — кровожадный ящер из лесов Тарлии — покрытая сизо-зеленой чешуей тварь не использовала ни оружия, ни брони. За спиной Хауг-Ништар раскручивал длинный хвост, оканчивавшийся угрожающего вида шипастым шаром.

— Безымянный ленрах из Этролдской пустыни — несмотря на внешнюю дикость, человек-лев все-таки не забыл облачиться в толстую стеганку. Пока что несколько воинов удерживали полульва на цепях, дабы он не накинулся на соперников до начала схватки.

— Садрийский рыцарь Роберт Харевельд — услышав свое имя, закованный в латно-бригантинный доспех воин отсалютовал полутораручным бастардом. Голову рыцаря скрывал кадкообразный шлем-топфхельм, тем не менее, Дрогг без труда догадался, что под этими доспехами скрывается приснопамятный корл, одаривший его недружелюбным взглядом в темнице.

— И последний участник нашего состязания, победитель прошлогодних боев, легендарный Тробар Тяжелый Молот, — вопреки собственному прозвищу гном поигрывал в руках не молотом, а излюбленной среди многих его сородичей обоюдоострой секирой-бродэксом.

— Ваше величество, покорнейше прошу дать начало этой знаменательной битве, — медоточиво пропел --">