Вадим Викторович Ечеистов - Книга - лучший подарок (СИ)

  ― Бери книгу, парень, недорого отдаю. Книга - это же лучший подарок. Да, ты посмотри - твёрдый переплёт, хорошая бумага. В магазинах таких сейчас не сыщешь, ― Иван Сергеевич с надеждой смотрел на возможного покупателя. "Парень", которому на вид было не меньше пятидесяти лет, в ответ горестно усмехнулся:

   ― В магазинах теперь ни черта нет. Да, книжка хорошая, но..., ― покупатель задумчиво закатил глаза, а Иван Сергеевич явно представил себе щёлканье костяшек бухгалтерских счётов. Похоже, счёт оказался не в его пользу, и человек с печальным вдохом покачал головой:

   ― Извини, отец, не сегодня, ― и растворился в толкучке возле метро. А Иван Сергеевич остался утаптывать февральскую слякоть вместе с такими же пенсионерами, вынужденными приторговывать всякой мелочью, чтоб дожить до следующей мизерной пенсии. А ведь, когда-то, он за этой книгой заполночь в очередь встал, дал себе номерок на ладони написать. И вообще, книжные шкафы заполнялись медленно и многотрудно - через сборщиков макулатуры, благодаря хорошим отношениям с продавцами в книжных магазинах и киосках "союзпечати". Иногда приходилось и на подарки потратиться. Но теперь... Хорошо ещё, что в свои восемьдесят три года, здоровье позволяет Ивану Сергеевичу ходить на пятачок возле метро, чтобы распродавать потихоньку собранную с таким трудом библиотеку.

   Жизнь научила его не очень-то доверять государству, которому в молодости он готов был посвятить всего себя без остатка. Научила, но плохо, и все сбережения, которые он годами откладывал с не такой уж большой зарплаты, доверяя государственной "сберегательной кассе", в одночасье превратились в пыль. В мелочь, которой едва хватит на пару месяцев скудного существования. Так, и эти гроши никто не спешит возвращать.

   Но Иван Сергеевич не очень-то унывал. Просто не был приучен к унынию, как его ни колотило по жизни. К тому же, в далёком, почти забытом детстве, он уже имел опыт нищей, беспризорной жизни. Так теперь у него хоть крыша над головой имеется, да ещё и коллекция книг, за которые можно выручить пусть какие-то деньги. Да и ясный рассудок с хорошей памятью тоже сохранились, что в его возрасте можно считать великим счастьем.

   Именно его удивительная память преподнесла на днях интересный сюрприз. Перебирая содержимое своих книжных полок и стеллажей в поисках привлекательного экземпляра для выгодной продажи пассажирам метро, Иван Сергеевич наткнулся на занятную книжицу. Это оказалось старое, захватанное сотнями пальцев, пособие для студентов-филологов "Образцы средневековой светской прозы". Кажется, он приобрёл её вместе с несколькими связками потрёпанных книг, предназначенных к списанию руководством одной из библиотек. Иван Сергеевич из этой кучи пожелтевшей бумаги отобрал для себя несколько "жемчужин", но библиотекарь требовал купить всё и сразу, и пришлось согласиться. Да, и цена, по счастью, была невысокой.

   Книга пылилась все эти годы, прочно стиснутая картонными боками более молодых собратьев. И вот теперь, Иван Сергеевич, неожиданно для самого себя решил полистать эту книжонку, и заинтересовался удивительной фантазией и манерой изложения авторов, от которых его отделяла не одна сотня лет. Особенно его увлекла короткая история, пересказанная одним англичанином с удивительно звучным, и одновременно заковыристым, именем. В ней рассказывалось о диком человеке, попавшем в рыбацкие сети в море неподалёку от одной из британских крепостей.

   Человек этот был гол, волосат и обладал длинной, неровной бородой. Вернее, автор говорит, что пойманное существо имело руки и ноги, похожие на человеческие, и не знает точно - относить ли пойманное диво к людскому роду, либо считать, что это нечто очень похожее. Предложенную рыбу таинственный обитатель моря ел, как в приготовленном виде, так и сырой, предварительно отжав из неё руками всю влагу. Говорить он не мог, или не умел. Дикаря отдали рыцарю, управлявшему крепостью. Морского человека водили в церковь, где он не выказал ни малейшего трепета или почтения к святыням.

   Добрые христиане безуспешно пытались разговорить лохматого бородача, подвергая его пыткам, и надолго подвешивая за

--">