Светлана Макарова - Фантастические снеговики и где они обитают

тех пор от алкоголя воротит. И колбасу не ем.

* * *

Как закончил Аркадьич рассказ, так и замолк. Призадумался, значит. Вздохнул тяжело так и на меня взгляд поднял. Тоскливый. Как у старой иномарки, что грязной стоит у подъезда.

Тренькнул мобильник Аркадьича — мы оба вздрогнули. Уставился он на экран.

— Жена просит, чтобы я зашёл в хозяйственный. Срочно нужен пятновыводитель. Катя на скатерть пролила вишнёвый компот, — сказал Аркадьич и опять вздохнул. — Ну, пойду я.

Он отворил дверь гаража и заскрипел снегом. Думаю — до завтра, болезный. Сделал я глоток и спрятал уже пустую бутылку в нишу. Потом выброшу, сейчас тащить с этими сумками вообще трындец неудобно. Запер гараж и направился к дому. Весело было идти под фонарями, предвкушая расправу над селедкой под шубой, холодцом и мандаринами. А потом горячее — жирный гусь. Тёща из деревни каждый год присылает. Здоровый! Я как представил, какой он будет румяный и сочный и как золотистый сок будет растекаться по тарелке, — заторопился пуще прежнего.

Уже во дворе, запыхавшись, притормозил. На детской площадке заметил снеговика. С морковкой вместо носа. Погрозил ему кулаком — я не Аркадьич, меня не запугаешь. Так мне весело от этой мысли стало, что подошёл к снеговику поближе. Мордатый он, с ведром на голове. Вместо глаз — жёлуди, а по бокам торчали тонкие ветки. Типа волосы.

— Ты в натуре образина, усёк?

И я пнул его ногой. Снеговик качнулся, замер на мгновение и всё-таки упал. Я даже растерялся. Но потом ухмыльнулся — я круче Аркадьича. Нефиг было ему третьем классе хвастаться польским пеналом. Вырос тряпкой. А у меня была жестяная коробочка для карандашей. Настоящая, брутальная и пацанская. Стоило так подумать, как из-за спины раздался визг:

— Аааа! Деда!

Я обернулся. Девчушка лет семи шмыгала красным носом и тыкала варежкой в снеговика. Вернее, в его останки.

— Иди отсюда, девочка. — Я пнул снежные обломки. — Не порть деду своему Новый год.

— Снежа, не плачь! — пробасил кто-то справа.

Но мордашка девочки исказилась и стала похожа на старушечье лицо:

— Дядя убил Джонни! — заревела она.

— Всё исправим, — рявкнул бас. — Ну, ты, дядя, и попал.

Ко мне приближался амбал, блестя лысиной в свете фонаря. До жути пробрало то, что в руке он держал красную пластмассовую лопатку. Кого-то он мне напоминал, но я до сих пор не в силах дотумкать кого. То ли чуднАя красная дублёнка его была знакомой…

— Сейчас мы будем лепить из дяди курву.

Я выронил сумки и хотел дать дёру.

— Стой, курва, приморю!

Тяжелая рука схватила меня за ворот и оттащила в сугроб. Глубокий оказался, зараза. Погрузился я чуть ли не по самую шею. Размашистым движением амбал зачерпнул в ведро снега и надел мне на голову. Я крякнул, но не посмел возмущаться. Холодным крошевом засыпало глаза. Из обломков снеговика амбал быстро и ловко сформировал два небольших шара и пришлёпнул к моей груди. От ударов я закашлялся.

— Ну что, Снежа, нравится?

Девочка хрюкнула и захлопала в ладоши:

— Ага! — сказала она, но тут же капризно скривила лицо и спросила: — А морковка?

— Будет и морковка.

Амбал, натужно дыша, всандалил морковь мне в рот. Теперь у меня передний зуб качается. Но это я ещё легко отделался.

— Ты мою внучку расстроил. Ответишь по полной. Мы этого снеговика утром слепили. Что ж ты, фраер, его уронил? Беспредельничаешь. Значит так, — амбал плюнул под ноги, — за это чтоб до Нового года тут срок мотал, сечёшь? Из окна проверю.

Он погрозил красной лопаткой и подхватил девочку на руки. Скрипя снегом под высокими валенками, амбал направился к дому напротив. Я следил за каждым его шагом. Хлопнула железная дверь — я побежал к пакетам, сгрёб выкатившиеся мандарины, и полетел к своему подъезду. Быстро. Несмотря на замерзший зад.

Прибежал домой, сунул жене пакеты — пусть сама разбирается, а я метнулся к окну и задёрнул шторы. На всякий случай. Потом пятое-десятое, сели за стол, я и забылся, значит.

Как куранты пробили, во дворе стали бабахать хлопушки. Я к окну подошёл любоваться, понимаешь. Шторку отодвинул. Взглядом я как-то по детской площадке скользнул. Ба! А под фонарным столбом было два снеговика. Оба глядели точно в моё окно. Злобно так, осуждающе. И сосед мой Егорыч по подъезду своего пуделя выгуливал на поводке. Шапку дурацкую псу на голову приладил, красную, с помпоном. Типа как у Санта-Клауса.

Бродят Егорыч с псом по --">