Алексей Иванович Ракитин - Все грехи мира. Книга 2

по затылку раскроил череп фермера, после чего парочка устремилась в дом. По словам негра, женщина возилась на кухне. Она оказала сопротивление, убить её одним ударом не получилось. Она несколько раз уклонялась от ударов топором и подставляла руки, в результате чего на её предплечьях остались ранения, причиненные лезвием топора. В конце концов Робертс и Генри одолели пожилую женщину и бросились обыскивать дом в поисках ценных вещей и денег.

Они отыскали кое-какую мелочь – монеты и несколько банкнот – а также поживились снедью, обнаруженной на кухне. Опасаясь покидать дом в светлое время, они поспешили уйти до восхода Солнца.

В целом, рассказ Робертса хорошо соответствовал той информации, что к тому времени уже была известна. Загвоздка кроется лишь в том, что на самом деле непонятно, что именно и как говорил задержанный. Согласитесь, одно дело, когда человек говорит «я открыл тумбочку в прихожей и взял найденные там мелкие деньги, центов 30 или 40» и совсем другое, когда его бьют по голове и требуют «признавайся, ты ведь осматривал прихожую и взял деньги из тумбочки!», после чего допрашиваемый кивает и соглашается «да, именно так всё и было». Это два очень разных рассказа, хотя формально они об одном и том же и даже имеют сходство по содержанию…

Что последовало далее?

Толпа предприимчивых граждан не стала линчевать чернокожих прямо на месте их задержания, а повела их в город Хоукинсвилль (Hawkinsville), административный центр округа Пуласки. Хоукинсвилль располагался приблизительно в 15 км западнее Эмпайра, так что непримиримые граждане в тот день накрутили со своими пленниками немалый километраж. Правда, в отличие от негров, непримиримые граждане двигались на лошадях, а чернокожим пришлось бежать бегом, но эти пустяки мало кого интересовали.

В Хоукинсвилле толпа передала Робертса и Генри службе окружного шерифа, разумеется, с объяснением причин их задержания. Мужчины провели ночь в камере, оборудованной в помещениях службы окружного шерифа. Сама эта служба помещалась в здании окружной суда, сохранившегося до настоящего времени с минимальными изменениями.

Ничего неизвестно о том, разговаривали ли с ними представители шерифа и если да, то какие ответы получали. Скорее всего, узники и сторожа не сидели друг напротив друга истуканами и о чём-то беседовали, но никаких свидетельств тому не сохранилось.

Ночь с 4 на 5 марта прошла спокойно и потому утренние события могли показаться неожиданными. Либо, наоборот, вполне ожидаемыми и хорошо подготовленными. На протяжении всей ночи на окраине Хоукинсвилля собирались вооруженные люди, съезжавшиеся в город со всего округа и даже весьма отдаленных районов штата. Многие из них были на лошадях, все имели оружие и маски, либо капюшоны, которые можно было использовать в качестве масок. По оценкам свидетелей тех событий, число собравшихся превысило 1 тыс. человек. Учитывая что население округа тогда едва достигало 20 тыс. человек, несложно понять, что подобное скопление являлось весьма и весьма многолюдным. Утром 5 марта толпа двинулась в направлении офиса службы шерифа.

Большая группа людей в масках вошла в принадлежавшие последней помещения и потребовала выдать обоих чернокожих мужчин. Правоохранители не стали сопротивляться ввиду огромного диспаритета сил – их было 6 человек и никто из этих людей не желал рисковать своей головой за каких-то там кровожадных негров.

Робертс и Генри были без лишних проволочек отданы в руки неравнодушных и инициативных граждан, которые вывели чернокожих из здания и повели прочь. Во время движения был проведён допрос, во время которого Робертс повторил сделанные ранее признания. Что говорил и говорил ли вообще второй чернокожий, нам неизвестно. На некотором удалении от здания окружного суда толпа остановилась, верёвки были переброшены через ветви дерева, росшего у дороги, и подозреваемые были повешены без долгих проволочек. В некоторых газетных заметках сообщалось о том, что линчевание произошло за городом, но точное место этого преступления неизвестно, можно лишь заключить, что убийство произошло довольно быстро с момента ухода от здания суда. Стало быть, далеко уйти линчеватели не могли.