(Penelope Foucault) - Тебя никогда здесь не было (СИ)

class="book">Сколько бы дней на это не потратил.

— Что я упускаю, — Пятый покусывал костяшки большого пальца, в очередной раз пробегая взглядом по уравнениям. — Где я ошибся…

— Ты что это тут делаешь?

Пятый обернулся. В дверях стоял Диего. Он, с небольшим опозданием, постучал по дверному косяку.

— Ну, это моя комната, а мне нужна поверхность для расчётов, — Пятый пожал плечами и сделал шаг назад. — Не стой в дверях, проходи. Что тебе нужно?

— Да так, проходил мимо, услышал яростную долбёжку мелом по стене. Решил проверить, что ты там теперь пытаешься решить.

— Ничего важного, просто расчёты, которые я делал, чтобы вернуться. Пытаюсь понять, что пошло не так.

Диего моргнул и подозрительно сощурился:

— Что, опять?

— Я не буду больше никуда прыгать, успокойся, — Пятый поджал губы.

— Нет, ты же нашёл, где ошибка была, — Диего протянул к нему руку, забрал мел, потоптался немного на месте, а потом устремился к конкретной формуле. Облизнул палец и стёр запятую, перенёс её вперёд и дописал ноль. — Вроде так. Если я правильно помню, я вообще не спец…

Пятый замер, всматриваясь в то, что получилось. Теперь всё сходилось. Вставало на свои места.

— Откуда… ты знаешь, Диего? Это же вообще не твоя область. Ты специализируешься на переломах и ножах.

— Пятый, — Диего вернул ему мел. — Ты сам эту ошибку нашёл. Достаточно давно, по-моему, сразу, как вернулся. У тебя всё нормально?

Пятый покрутил мел в руках.

— Да, я в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что не могу поверить, что ты способен забыть, что нашёл ошибку. Или ты только чужие помнишь целую вечность, а свои ошибки можно выкинуть из памяти? А то неудобно же гордиться собой, когда гордиться нечем.

— Диего, — Пятый принялся стирать старые расчёты, чтобы заменить их на новые. — Я в душе не люблю, о чём ты говоришь. Я неделю с этими формулами вожусь, и у меня всё время они не сходились.

— А я тебе повторяю, что т-ты ошибку уже находил. Ну, сам посуди, с чего бы такому, — он изобразил кавычки пальцами, — в-валенку, как я знать, где именно у тебя опечатка?

Пятый выдержал паузу. Диего редко был самокритичным. Что-то было не так.

— П-пятый, я тебе клянусь, т-ты сам этот ответ нашёл.

— Почему ты нервничаешь?

— Н-не нервничаю.

— Ты заикаешься, Диего. Вроде ты сейчас себя валенком назвал, а не меня. Ты нервничаешь.

— Почему т-ты не п-помнишь? — Диего отступил к дверям.

— Я… просто из головы вылетело, — Пятый пожал плечами.

Тревога брата передалась и ему, но ненадолго. Может Диего был прав. Он забыл свою собственную ошибку, просто отказался её помнить, и теперь, подсознательно не хотел её снова найти.

— Наверное, ты прав. И это моё лицемерие.

Диего стиснул зубы и покачал головой.

— С-с тобой что-то не так, — выдохнул он. — У меня дела.

И ушёл, так и не попрощавшись.

Пятый только пожал плечами, даже в коридор за ним не вышел. Подкинул в руке мел и начал перерасчёт с правильными данными.

========== 32:41:14:29:4 ==========

Теперь, когда их семья была похожа на нормальную, ту самую, в которой никого никогда не бросают и не забывают, Ваня переехала обратно в особняк. Никто не мог ей этого запретить, никто не смел сказать, что она отвлекает братьев и сестру от чего-то важного, и комнат было достаточно, чтобы не только перевезти все её вещи, но и чтобы приглашать к себе учеников.

Занятия Ваня обычно проводила в первой половине дня, когда все разбредались по делам или работам, а Пятый — прятался у себя в комнате. Раньше ему тяжело было просыпаться, но в последние дни его ещё мучили мигрени. Он лежал в постели до полудня, тщательно задёрнув шторы на окнах и накрыв голову одеялом. Пытался спать, но не очень успешно.

После полудня он, в одной пижаме, спускался на кухню за кофе, а потом отправлялся к Ване. К этому времени уроки у неё обычно заканчивались, и она играла ему что-то на скрипке. Удивительным образом это помогало от мигреней, и, вдоволь наслушавшись музыки и напившись кофе, он постепенно возвращался к своему заносчивому ворчанию.

Сегодня всё было

--">