Анна Розен - Падение с высоты собственного тела

Страшный, я бы сказала ужасный.

– О чем этот сон?

– Я вижу, как убивают маленькую девочку, но переживаю это так, как будто убивают меня.

Я говорила о животном страхе, который гнал меня по сугробам, о тяжелых валенках, утопающих в снегу, о смехе солдат, разрывающем барабанные перепонки, о боли между лопатками, когда пуля, словно ввинчиваясь, миллиметр за миллиметром разрезала на кусочки крошечные клеточки мягкой плоти. Я говорила очень долго или мне казалось, что долго. Я плакала, повторяя снова и снова «я не могу умереть, я не могу умереть…».

– Выпейте воды, и вам станет легче.

Стакан был прохладным, солоноватая на вкус вода освежала рот.

– Я думаю, что эта девочка – я.

Теперь замолчал психоаналитик.

– Почему вы молчите?

Он как-то странно посмотрел на меня, подергал пуговицу на рубашке, потер запястье на правой руке.

–Я один из солдат, стрелявших в девочку. Я помню тебя. Такая маленькая и жалкая, ты постоянно спотыкалась и падала. Было видно, что ты очень сильно боишься и очень сильно хочешь жить. Я долго прицеливался, ждал, когда ты выбьешься из сил и не сможешь подняться, сама, от страха… Но ты цеплялась за жизнь и продолжала бежать. Тогда я выстрелил. Я был солдатом и должен был убивать. Шла война и на войне убивают. Это непреложный закон. В тот же день меня убило осколком снаряда. Русские бомбили с воздуха…

– Этого не может быть. Это просто сон, ужасный, кошмарный, но сон. Причем здесь вы?

Он нервно заходил по комнате.

– Почему не может быть? Разве я не могу видеть снов? – угрожающе проговорил мужчина.

– Успокойтесь, прошу вас. Не надо так нервничать. Выпейте воды. – Я протянула ему свой стакан.

Надо бежать, пронеслось у меня в голове. Останавливаться нельзя, бежать, бежать… Только бежать, может еще успею. Я поднялась и направилась к двери.

– Не уходите. Не бросайте меня. Я столько лет живу с этим ужасом. Я даже в армии не служил, у меня почки болят, застудил, когда лежал на снегу, в детстве, а может тогда, на войне… Я виноват, виноват, виноват… Я знаю…

Он был такой маленький и жалкий. Его лицо исказила гримаса боли и отчаяния.

– Я не могу. Я-НЕ-МО-ГУ. Жертва не может помогать убийце убивать, потому что она хочет жить, а не умирать. Вы убили меня – беззащитную девочку, убегающую от смерти. Вам было весело. Вы забавлялись, нагоняя ужас на существо, неспособное защититься.

Защититься. Мне нужно защититься. Я подошла к психоаналитику:

– Вы хотите, чтобы я помогла вам избавиться от страха?

– Да… – как-то не совсем уверенно проговорил мужчина.

– Тогда я буду вынуждена вас убить.

– В смысле «убить»?

– Ну, не по-настоящему, конечно, но очень похоже. Вам будет страшно до ужаса, как мне, тогда, на поле.

Мои слова как-то странно подействовали на психоаналитика. Он стал перекладывать бумаги на столе. Затем открыл дверцу шкафа, потрогал пальцами корешки черных папок, закрыл дверцу. Постоял, перекатываясь с пяток на носки. Оглядел пол.

– У меня нет оружия – тихо произнес мужчина.

– У меня есть травматический пистолет. Сейчас. С собой. – Так же тихо сказала я.

– Почему вы ходите с пистолетом? Вы специально пришли убить меня?

Психоаналитик с вызовом смотрел мне в глаза.

– Вы очень догадливы. Я действительно хочу убить вас. Вы тоже хотите, чтобы вас убили. Правда? Мы совпали?

Мужчина попятился к двери. Схватился за ручку, дернул, еще раз дернул… Дверь не открывалась. Он обернулся и постарался как можно спокойнее произнести:

– Давайте поговорим, мы не договорили. Я солдат, вы девочка… Дальше… Надо простить друг друга и станет легче и не страшно…

– Кому легче и не страшно?

– Мне… и вам… наверное…

– Сейчас я убью вас, и мне, действительно, полегчает. Я избавлюсь от страха. Страх исчезнет, потому что солдат окажется мертв и не сможет больше убить маленькую девочку.

Я достала пистолет, прицелилась и выстрелила в испуганное лицо психоаналитика. Темно-красные струйки разукрасили рубашку, растеклись по двери, запачкали пол… Мне стало легко и совсем не страшно. Я защитилась, солдат убит.

– Доктор, вставайте. Вы слышите меня? Это всего лишь игрушечный пистолет. Я поздно возвращаюсь с работы, на улице темно, людей нет, а он придает уверенности. Эй, открываем глазки… Какой нервный оказался, а еще психоаналитик.

Я ударила его по щеке, чтобы привести в чувство. Еще и еще… пока не поняла, что он по-настоящему умер.

--">