Ольга Грон , Юлиана Андреева - Тридцать три несчастья

скрутку проводов. — Гляди ка ты. И подзарядка нашлась!

— Да ну её, подзарядку твою… Начнут трезвонить все подряд. Завтра зарядим. Давай ведро, за водой пойду… Ждать, пока закипит вода, пришлось больше часа. Но время даром не прошло — друзья всё же успели собрать четыре удочки. И теперь молча курили, лёжа на траве, беззаботно рассматривая неспешно плывущие в высоком небе облака и ожидая приготовления прикормки.

— Эх, красота! — вздохнул Илья, провожая взглядом напоминающие фантастических животных облака. — И никто не пилит. Свобода! — Мне спасибо скажи. Кто тебя от твоей Ленки отмазал? Так бы ты ещё год на рыбалку не выбрался, плитку бы в ванной перекладывал, да в танки свои резался, — ответил Костя. — Ты мои танки не трожь. И Ленку тоже, — огрызнулся Илья.

— Она, между прочим, меня за них не пилит. — Ага, молча терпит, — с этими словами Костя начал заряжать кормушки и цеплять на крючки уже дохлых опарышей. После долгих совместных усилий и чертыханий им всё же удалось забросить четыре удочки, поставив их на выломанные в ближайших кустах рогатки. Погода начала меняться, холодный ветер принёс с собою низко плывущие рваные облака угрожающе-свинцового оттенка. Солнце к этому времени уже перевалило на вторую половину дня, но надежда не умирала.

— Эх! Сейчас как наловим рыбки! — мечтательно произнёс Илья.

— Где там наш сом? И лещи? Идите к нам, родные! Но сом, зараза, не пошёл. Как не пошёл ни лещ, ни язь, ни плотка, ни даже, сука, самый завалящий окунёк. Уныло наблюдая за стоящими неподвижно удочками и безмолвными звонками, они замолчали. В близлежащих камышах не смолкало звонкое издевательское кваканье лягушек. Разговор не клеился, а вечер неумолимо приближался.

— Ладно, тащи свою тушёнку, — разведя небольшой костёр в окопанной по всем правилам ямке, Илья грохнулся рядом и сбросил высокие сапоги.

— Открывалка-то хоть у тебя имеется?

— Всё имеется, я лучшего друга в голодным не оставлю, — он нырнул с головой в салон автомобиля и зашелестел пакетами.

— Просто день сегодня такой, понимаешь? Не наш день. И речка неправильная, и рыба дурная. Переночуем здесь, а завтра бодрячком и в путь.

— Костя вынырнул из недр джипа с пакетом, клетчатым баулом и тремя бутылками водки под мышкой, из чего Илья сделал вывод, что бодрячка завтра никак не получится.

— А ехать-то куда? Как думаешь, река в водохранилище впадает или вытекает?

— Наливай, Костян, разберёмся. — Илья принял из его рук поклажу и высыпал содержимое пакета на траву. — Ого! Да у нас тут и огурчики, и помидорчики! Хорошие бабы, доярки эти, заботливые… Это чё? Петрушка? Вялая… Хлеба, блин, нету!

— Чего ты на меня уставился? Надо было вместо одного ящика водяры хлеба взять! — Костя привычным жестом открыл бутылку и поднял с травы пластиковые стаканы.

— Воропаев, ты придурок! — чуть не застонал Илья, заглянув в клетчатый бездонный баул. — На пару с тёткой! — и извлёк из него бело-синюю жестянку сгущёнки. — И где твоя тушёнка?

Костя уныло взял в руки банку и зло плюнул, отбросив банку в сторону. Он полез в сумку, как будто там могло появиться нечто иное.

— Тётка, блин-Клинтон, тушёнку всю себе забрала, зараза!

— Так и я о чём. Куда теперь эту сгущёнку? Тебе на помидор намазать?

Красный шар солнца медленно, но неуклонно катился за тёмные гребни леса.

Как-то невесело потрескивал костёр, едва-едва справляющийся со своей задачей отпугивания назойливых комаров и прочей нечисти. В траве уныло лежали на боку опустошённые бутылки. Помидоры и огурцы к этому времени были съедены, на десерт оставалась лишь порядком измятая петрушка.

— Давай ещё по одной, — нарушил тишину Костя. — За то, чтоб завтра всё было круто!

Илья дябнул и поморщился, жуя вялый пучок зелени.

— Ничё, — повторил за другом и Костя. — Полезно. Я вот по ящику смотрел, что веганы живут дольше.

— Костян, не зли меня, ей-богу. Напортачил с рыбой и тушёнкой, так сиди и молчи в тряпочку…

— Не веришь?! Вот попомнишь мои слова. Когда приду на твою могилу и сожру все цветы! Наливай, давай!

— Да… На водке и петрушке долго проживём, — согласился Илья и послушно набулькал в стаканы беленькой.

— Мы в том году на речку всем коллективом отправились, для сплочения корпоративного духа, так сказать. И Хмуренко наш, ясен пень, секретутку свою прихватил. А Светка — баба, конечно, симпотная, но дурна-а-ая… Припёрлась на каблучищах и шортах --">