Кирилл Евгеньевич Луковкин (Звездочет) - Оплата

полагается, налип талончик техосмотра. Лицензия, все дела. С печатями и подписями. Глупо упускать возможность.

— Мне на Волгоградку надо.

— Ну и отлично. Мне почти туда же, — заявил таксист. — Смотри сам, дело твое.

Было крайне мучительно признаться, но все же Вадим заставил себя:

— Я бы заплатил, но не сейчас. Я отдам, когда довезете. Дождетесь меня, а я сбегаю и отдам.

— Договоримся. Ныряй.

Вадим помялся еще секунду, какое-то смутно-тревожное чувство удерживало его, но рассудок возобладал над эмоциями, и он уселся рядом с водителем. Автомобиль тут же тронулся. Вадим пристегнулся и, стараясь как можно незаметнее, еще раз оглядел таксиста. Обычный мужик. Из-под клетчатой кепки пробивалась седина, кожа рыхлая, в щербинах, во рту поблескивает золото. Очки слегка затемнены. На правой руке наколка: «Вася» и альбатрос над морем.

— На Волгоградку, а точнее, куда?

— Кузьминки.

— Понял, доставим.

Соблюдая негласный этикет, они обменялись малозначительными фразами. Таксист вел аккуратно, размеренно. Сразу видно было: у человека серьезный водительский стаж. Шоссе надвинулось на Вадима, замелькали дома-стены с пестрым соцветием реклам, которые сливались в одну продолговатую полосу. Вот так удача, осмелился он оформить мысль. Редкостное везение. Таксист негромко включил радио, по салону разнеслась мурлыкающая мелодия из советского прошлого, с едва различимыми словами. Вадим постепенно согревался. Кресло мягко и удобно прогибалось под телом, и Вадим ощутил себя жутко уставшим — физически и морально. Пережитое недавно потрясение налетело с новой силой, заставляя сердце чаще стучать. Он постарался отогнать эти мысли и думать о чем-нибудь другом. К тому же сказывалось напряжение от вчерашнего дня. А между тем организм погружался в негу спокойствия и комфорта. Тихо урчал мотор. Песни чередовались нескончаемой вереницей и все, как на подбор, — эхо из его собственного детства. Родители тоже очень любили их слушать. Водитель помалкивал, изредка подпевая и, казалось, совсем забыл о своем пассажире.

На какой-то момент Вадим утратил над происходящим контроль и расслабился. Этого оказалось достаточно, чтобы тело впало в сонное оцепенение. Он отключился.

Открыв глаза, он понял, что по-прежнему находится в такси. Машина стояла. Двигатель был выключен. Парень проморгался, зевнул. Похоже, его сморило. Непростительная ошибка. И сразу же в мозг врезалось стократ умноженное чувство опасности. Что-то было не так. Вадим медленно повернул голову влево, внутренне готовясь к любому зрелищу. Таксист сидел на своем месте. Его руки спокойно возлежали на коленях, из гнезда торчал ключ зажигания. Смотрел он отстраненно куда-то вперед. Электроника авто молчала. Вадим представил себе эту картину со стороны: два человека в темной металлической коробке на колесах и вокруг пустота.

— Извините… — позвал он, оценивая ситуацию.

Таксист молчал. Возможно, машина стояла здесь уже давно.

— Извините, — громче позвал Вадим, чувствуя нарастающее беспокойство. Инстинкт самосохранения теперь не колол — бил в набат. — Уже приехали?

Мужик не шевелился. Замер, словно мумия.

— Эй, уважаемый! — Вадим хотел было тронуть его за плечо, но не получилось. Рука не слушалась, была как ватная. Вадим попробовал пошевелить другой рукой, ногой, поднять зад. Тщетно. Тело от плеч и ниже словно парализовало.

А вот это действительно заставило сердце подпрыгнуть и ухнуть куда-то в район желудка. Собственная беспомощность хуже любой угрозы.

— Что происходит? — Вадим не узнал собственный, резко осипший голос. — Эй! Слышишь, ты? Что ты сделал?

Ноль внимания. На смену удушливому испугу накатила ярость. Вадим злобно выматерился, стараясь обругать водителя как можно более обидными словами. Таксист успешно игнорировал все его вопли. Будто медитировал на берегу моря. Полная отрешенность. На секунду Вадим подумал — не мертв ли? Нет, дышит. Ресницы подрагивают. Вадим вдруг захлебнулся, притих, решил понаблюдать. Текли минуты. Статус-кво сохранялся. И это беспокоило Вадима больше всего. Лучше бы он нож достал или самопал — хоть какая-то определенность. Когда ожидание стало невыносимым, и парень почувствовал, что вот-вот заорет, таксист тихо, но внятно сказал:

— Смотри.

— Что? Куда? — Вадим завертелся. Что-то заставило его взглянуть прямо на улицу, к краю которой прижался автомобиль. Поначалу там ничего не --">