Анатолий С. Герасименко - Чужаки не считаются

подозрения в убийстве? Тоже не годится: там был удар огромной силы, а вазу вы и поднять-то не сможете. Так что убийство совершил все-таки Дирг. И я всё ещё не получил ответа: где вы спрятали его труп?

— Падж закопал Дирга в лесу, — помедлив, ответила Сунни.

— Покажете, где именно?

Сунни кивнула. Крылья у неё за спиной слились в мерцающий ореол.

— Скверно вышло, — сказал Клыков. — Он убил Дирга из ревности, убил, как только прибежал в дом на ваши крики. И отвез в лес, надеясь, что никто никогда не узнает о том, что он совершил самое худшее — убил другого тафидянина. Преступление, настолько страшное, что его впору маскировать другим преступлением — убийством чужака. Падж прикрывал не вас, Сунни. Он прикрывал себя. Ведь так?

Сунни снова издала хрюкающий всхлип:

— Он хотел увезти оба тела! Но не мог тащить обоих сразу, а я не могла помочь… Я ведь женщина, я слабая. Он унес в повозку Дирга, вернулся за землянином, но тут его заметил стражник. Падж прыгнул в повозку, уехал. Когда вернулся, уже все знали, что ваш друг убит. Паджа схватили, и он решил взять вину на себя. Если бы сказал правду, выяснилось бы, что он убил Дирга, и тогда…

— Северная пустыня, — кивнул Клыков. — Ядовитые бураны, мучительная гибель. А за Вострикова его бы посадили, гм… ну, лет на пять, учитывая раздавленного гхека. Состояние аффекта, самооборона, культурный шок. Смерть — за своего, пять лет — за чужака. Неплохой размен.

Из гущи лиан высунулась обеспокоенная усатая морда, беззвучно разинула пасть и скрылась. Сунни, закрыв руками лицо, сидела на коряге, воздух над её плечами мутно дрожал. «Чужаки не считаются, — подумал Клыков. — Чужаки никогда не считаются». Внимательно глядя под ноги, он подошёл к двери. Крылья шелестели ему вслед.

Снаружи было светло от ночных клёнов и очень тихо. Редкие ночные прохожие стояли, задрав головы, и смотрели в небо, где горела огромная жёлтая звезда. Транспорт с Калассы оттормаживался перед входом в атмосферу.

— Успел всё-таки, — пробормотал Клыков. — Как там? Состояние аффекта, самооборона, культурный шок. Убийца убит, дело закрыто. Ай да я! Даёшь сорт Клыкова-Ивченко. Да, чуть не забыл…

Дверь вновь отворилась, и лианы качнулись, скрывая растревоженных зверей.

— Скажите, Сунни, а отчего Падж не свалил вину за убийство Дирга на Вострикова? Ума не хватило? Спрятать труп Вострикова, обставить всё так, будто землянин пустился в бега. Неплохой вариант.

Крылья плеснули и затихли.

— Падж не мог. Он убил Дирга таким способом, что… было бы сразу понятно, что его убил другой тафидянин.

Клыков на минуту задумался. Потом хлопнул себя по лбу:

— А, ну конечно. Он его забодал!

--">