Евгения Соколова - Сердце в подарок

родительский дом ранним утром, и спустя четыре часа утомительного пути по раскисшей от грязи дороги, наконец-то могу немного размять ноги и осмотреть окрестности с высокого холма.

Внизу, насколько хватает глаз, расстилается пологая лесистая долина реки Вледы, очерченная с двух сторон горными хребтами. Прямо в центре, у подножия серых скал — столица нашего королевства, город Дарев.

Неприступные утёсы подходят вплотную к его улицам, нависая, а на самом большом из них — выпирающем далеко вперёд словно рог мифического чудовища — сверкает белая корона королевского замка.

Солнечный свет вспыхивает отражёнными искрами в окнах, нестерпимо сияет, будто дворец и впрямь украшен россыпью драгоценных камней, как монарший венец. Это впечатление ещё больше усиливает туман, что струится горностаевой мантией вокруг каменных плеч, покрывая густой белесой дымкой очертания города под ним.

Ещё чуть-чуть потерпеть и я буду на месте.

Слава богам, на спуске начинается вполне сносная мощёная дорога, так что я позволяю себе вздремнуть. Просыпаюсь от небольшого толчка и скрипа рессор: экипаж останавливается возле крепостной стены. Пока мы ждем своей очереди, бегло поправляю причёску, разглаживаю складки на платье, а после отстранённо наблюдаю оживленную суету перед воротами.

Один из рукавов Вледы, умело направленный в нужное русло, лениво вползает в город с севера вместе со мной. Он проходит сквозь решётчатый зев в толстой каменной кладке и недовольно бьётся в гранитном капкане каналов, разделяя Дарев на две неравные части.

Меньшая, правая — «белый» берег, где всё из грейдарского мрамора: королевская резиденция, особняки знати, общественная библиотека, модные лавки, рестораны, ратуша и монументальный храм Всех Богов на центральной площади — буднично мелькают в окне экипажа по мере того, как мы углубляемся в паутину городских улиц.

Левая часть — «серый» берег (скорее остров, потому как центральный городской канал и широкая лента Вледы сливаются воедино ниже по течению) — вотчина среднего класса, порта, торговых рядов, многочисленных мастерских и разнообразных контор.

Есть ещё «тень» — злачный квартал бедняков, жуликов и отребья. И как ни странно, она находится на «белом» берегу, прямо за дворцом.

Ослепительная твердыня монархии безоговорочно довлеет над всей столицей, хищно устремляя шпили башен к недоступному прочим солнцу. А позади неё, в падающей тени, к отвесным склонам неопрятными осиными гнездами лепятся жалкие трущобы.

Непосредственная близость такого «соседа» абсолютно не смущает даревскую знать: от блистательного общества «тень» отделяет прочная грань магического купола, единственный выход из него находится далеко за пределами «белого» берега под неусыпным надзором стражников.

Говорят, в солнечный день, с дворцового балкона можно увидеть, как внизу копошатся неприметные людишки будто чёрные муравьи.

Ненавижу Дарев! Этот город ни капли не изменился: снобы-особняки всё так же соревнуются в обилии украшений на фасадах; пестрые, но какие-то безликие витрины заманивают грудами товаров на любой вкус и кошелек; на улицах вечная суета-сует и несмолкаемый человеческий гомон, от которого ломит виски.

А ещё липкий туман, что пристает к телу второй кожей. Редкие солнечные лучи с трудом пронзают его рыхлую плоть, скупо одаривая прохожих теплом и светом, как отъявленный скряга — золотом.

Вечность назад я поклялась, что больше не ступлю на влажную мостовую, не вдохну сырой, тяжелый, пропитанный речными запахами воздух.

И вот я здесь.

Резко задернув шторы, откидываюсь на мягкое изголовье и закрываю глаза. Полумрак и мерное поскрипывание экипажа по брусчатке убаюкивает, окутывает сонной негой. И сколько бы я не уговаривала себя, безжалостная память в очередной раз возвращает в тот единственный день, когда Дарев сиял всеми красками мира. Его извилистые улочки, нагретые солнцем, утопали в пышной зелени, в каналах мелодично плескалась прозрачно-голубая вода, в воздухе витали восхитительные ароматы цветов, сладостей и свежей выпечки, а жизнь казалось прекрасной, беззаботной, полной радужных надежд.

Глупая, глупая Мири!

***

Три года назад

— Он приехал, приехал! Слышишь, Мири? Такой краса-авчик….

Тринадцатилетняя Люсиль бешено скачет вокруг, то и дело дергая за платье. Я и сама бы запрыгала, но как старшая сестра, сохраняю --">