Мила Фомина - Новый Год для Феечки

крышей, огромную украшенную ель, как чувство холода моментально покинуло тело.

– А… Почему она такая красивая? – с восхищением спросила девушка, спрыгивая с лося, и тут же проваливаясь по колено в сугроб.

– Так Новый Год же, – как само собой разумеющееся пробасил он.

– И что, что Новый Год?

Фея, которая никогда в жизни не видела украшенные деревья, стояла с открытым ртом уже перед самой красавицей.

– Так традиция такая. Ты же сама знаешь, что в лесу каждый год вырубают наши сосенки да тащат по деревням своим. Ставят в домах своих, украшают.

Фея нахмурилась. Да, знает, каждую весну ругается, что приходят зимой люди и спиливают пушистых красавиц. А им с дедом-лесовиком новые приходится высаживать! Не могут у себя во дворах посадить! Безжалостные!

– А наряжать-то зачем?

– Так красиво ведь! – важно ответил всезнающий лось.

Красиво, и не поспоришь. Луна на небе была ясная и круглая, звездочки раскинулись по всему небосводу, и ель казалась ненастоящей, будто сотканной из искорок.На ней было множество разноцветных и блестящих бумажек, кисти калины, да, кажись, светлячки в маленьких банках. Красиво!

Распахнулась скрипучая дверь, и взгляд феечки метнулся в ту сторону.

– Милая! Краса моя! Чегось мёрзнешь тут, а ну, заходи в дом! – Баба-Яга, раскинув руки и кривовато улыбнувшись, проявила все гостеприимство, на которое была способна.

Они знакомы-то были – в одном лесу живут ведь  – но встречались так редко, что по пальцам можно было пересчитать.

– Здравствуй, Бабушка! – улыбнулась лукаво феечка.

– Ещё раз назовешь меня так, я тебя в лягушку превращу да на эту ель подвешу! – тут же отозвалась Ягуша, но потом спохватилась и мягким голоском запела: – Фея, заходи, нечего летнему дитю на морозе стоять!

Девушка была наслышана о крутом нраве Ягуши, но знала, что добрая она в глубине души, поэтому и бояться-то смысла не видела.

Заходя в дом, они услышали позади  разочарованный голос:

– А как же я? – казалось, что от обиды у лося сейчас слезы польются огромными ручьями.

– Заходи уже, рогатый, заслужил, но скажешь слово  – выгоню! – погрозила указательным пальцем Ягуша.

Ведьмы подскочили помочь раздеться девушке и осыпали сомнительными комплиментами:

– Ой, ты так постройнела, не болела, феечка?

– Да, наверное, даже волки в лесу не трогают?

– И вам здравствуйте, ведьмочки, – обе ведьмы расцвели, давно их так ласково не называли. – А что за аромат такой манящий?

Как только зашла, феечка почувствовала запах свежести и горечи одновременно, и за ту минуту, пока раздевалась да снег с себя отряхивала, он поселился у неё в носу и словно щекотал.

– Так Кощеюшка добыл деревце чудесное, из заморских краев…

Ведьма продолжала говорить, но фея уже не слышала, приближаясь к дереву в большой кадке около печи, и даже не обратила внимания на гордого собой Кощея, который вновь закинул ноги на стол, желая показаться красивше.

Листики как маслом помазанные, длинные, темно-зеленые, которых в их лесу она и не видывала. Но привлекли ее больше не листья, а плоды, странного оранжевого цвета. На яблоки не похожи, да ни на что не похожи! А этот запах… Он так манил, что не удержавшись, фея сорвала один плод, тут же поднося к носу. М-м-м… Свежесть…

Все в комнате впали в такой шок, что открыли рты и хлопали ими, как рыбы на суше, не имея возможности и слова сказать.

– Я ж говорил, ничего не произойдёт, – раздался голос лесовика из угла, и, встав на ноги, он, кряхтя, направился к фее, – а вы заладили, нельзя, нельзя…

– А что такого я сделала? – испуганно обвела всех взглядом фея.

– Правильно все сделала дочка, правильно, – дед ловко забрал из рук девушки плод и тут же попробовал надкусить.

– Фу-у-у-у, – скривился он, – гадость-то какая, похлеще волчьих ягод!

– Да не могла меня та ведьма обмануть, – прохрипел Кощей, подскакивая и отбирая фрукт. – Сказала, мандарины вкусные и сочные, да ещё и без косточек! – и сам надкусил кожуру с другой стороны, тут же скривившись.

Одна из ведьм подбежала и, сорвав новый, тоже испробовала. А фея наблюдала за лосем, который аккуратно пробрался к печи и сорвал самый крайний мандарин. Казалось, жевал он его долго, но, выплюнув кожуру, довольно сказал:

– Вкусно! – и желая съесть ещё, потянулся дальше, за что тут же получил по шее от Яги.

Испробовав диковинный фрукт уже без кожуры, все настолько увлеклись процессом поедания вкусноты, что --">