Тата Ефремова - Мосты не горят

Наталья Навроцкая. Мосты не горят

ГЛАВА 1

Мы остановились у железнодорожного переезда. Мимо шел «Москва-Адлер». Стук колес, шелест, скрип, знакомые с детства запахи. Предвкушение, жареная курица, синеватые яйца вкрутую, из окна дует. На море еще не сезон, и отпуск в мае — большая лотерея: то ли грозы грозят, то ли солнце палит побледневшие после зимы носы и плечи. Если останусь жива, куплю билет в плацкарт. Не в купе, нет. В плацкарт, чтобы не оставаться в одиночестве ни на одну секунду. Буду смотреть на людей, буду видеть в их глазах обычные заботы – обыденность. Такое наслаждение.

Машина тронулась с места. Мои попутчики — трое парней крепкого телосложения. За всю дорогу ни разу не назвали друг друга по имени, только кликухи: Скат, Дирижабль или Жаба (похож, тут уж ничего не скажешь), Кошак. Все трое – телохранители Киприянова.

Кошак посмотрел на меня в зеркало заднего вида:

— Чё, боишься?

Я промолчала, отвернувшись к окну, теребя замочек сумки. Тот, что сидел рядом с водителем, Жаба, ухмыльнулся и бросил:

— Не бойся.

Скат, сидевший рядом со мной на заднем сидении, поморщился. Он всю дорогу морщился. Из них троих он единственный более-менее претендовал на статус человека с интеллектом: ему не нравился бодренький шансон из магнитолы, ему не нравился пошловатый треп попутчиков, и я ему не нравилась. Да и вся затея ему не нравилось, он этого и не скрывал. Или хорошо притворялся.

Я пыталась прочувствовать своих спутников, пока они были от меня на расстоянии вытянутой руки. Кое-что мне удалось. Вот, к примеру, Жаба. Полный примитив. Мне даже показалось, что как только я переводила на него свое внимание, он нарочно выдавал самые отвратительные мысленные образы. Судя по ним, если у него и была прошлая реинкарнация, то в ней он был животным. И в этой далеко не продвинулся. Зато инструмент между ног у него работал прекрасно, от того мысли у него были как жижа, подтекающая из разорванного мусорного пакета. Я старалась не слушать их - в них не было воспоминаний, Жаба жил одним днем. Покажи он мне хоть какие-то образы, я бы вытерпела и перетрясла его, как торбу с гнилой соломой.

Кошак, водила, был хитрым и умным. Обладал юмором, достаточным даже для того, чтобы уязвить в самое сердце, а не только анекдотец трепануть под шашлык. Он единственный был для меня как открытая книга. Он был опасным. Любое мое противостояние ему было бы тут неуместным. Поэтому я молчала. Он бы не сомневался: «Борис Петрович, так она побежала, что мне было делать? Вы ж сами говорили, что она…ну…эта… типа экстрасенса. Вот и Жаба — свидетель. Она с ним что-то сделала, он очумел просто». Хотя, нет, Кошак не стал бы меня убивать сейчас, дождался бы момента поудобнее. Здесь Скат, явно главный среди них троих, и Киприянов по головке не погладит. Кошак боялся только Киприянова. А еще, что я наведу на него порчу.

Скат прервал мои размышления:

— Еще минут сорок. Скоро заправка. В туалет там, воды попить?

Я кивнула. Подышала свежим воздухом, прошла в туалет, постояла у раковины, пропуская холодную, пахнущую хлоркой воду сквозь пальцы, прислушиваясь к покашливанию Ската у выхода. Сбегать я не собиралась, это было не в моих интересах. Да и куда бежать? Киприянов умел находить людей. Один раз меня нашел, найдет и второй. К тому же, я сама этого хотела.

Они просто позвонили в дверь. Я открыла. Сама не помню, как оказалась в машине. Даже не представляла, что такое возможно. Что я буду подбираться к Киприянову с одной стороны, а он атакует меня с другой. Что он мог знать? Во мне жили и конфликтовали два противоположных ощущения: азарт и усталость от поисков и ожидания. Мне потребовалось четыре месяца, чтобы определить источник. Четыре месяца не самой худшей жизни. Я прижилась здесь, обустроила скромное, но удобное жилье, обзавелась друзьями. Но, говорят, на ловца и зверь бежит. Вот только кто нынче ловец, а кто зверь?

Остаток пути я молчала, Киприяновские шестерки лениво перебрасывались фразами. Ни о чем. Сколько я ни прислушивалась, ни крупицы полезной информации не извлекла. Скат нервничал. Что-то он знал. Мне нужно было с самой первой секунды повести себя истерично: Куда вы меня везете? Какое имеете право? У них могло бы что-то вырваться, а я уж сопоставила бы намеки и догадки. Догадок-то у меня было всего несколько, как банальные, так и на грани невозможного, и все, в перспективе, с печальным для меня исходом.

Мы подъехали к --">