Prai'ns - То, что отдаем Мы

Сегодня в городе N была прекрасная погода.

Даже не так – удивительная погода! Для столь мутного, можно сказать даже «одинокого» города в Nой губернии, которую посещают только тучи, и то в особенную праздную редкость. Жители города, обрадовавшись такому событию, не собирали преминать столь чудесным фактом, уж точно не собирались испытывать фортуну и играть с судьбою. На улицах города можно было увидеть всех и каждого: и больных и здоровых, и богатых и бедных, и, казалось бы, все, от мала до велика, объединенные прекрасной погодой, не собирались портить настроения не себе, не ближнему своему, и, собираясь сонмами, кипами, старались получать удовольствия от столь прекрасного дня совместно.

Так в одном довольно популярном в столь маленьком уезде локальном ресторане было полно народа. Люди толпились, разбирали все свободные стулья, усаживались за столы, и, когда, казалось бы, свободных мест совсем не оставалось, люди начинали приносить табуреты и раскладные стулья из своих домов, и, подсаживаясь к знакомым людям, которые приветственно их встречали, начинали яркие обсуждения, которые должны были быть типичными для столь темного и мутного городка, типичными, позвольте автору уточнить – агрессивными; такими, которые должны были закончиться либо мордобоем, либо побоем, либо, если одним из участников дискуссии была девушка, пощечиной и долгой обидой на своего молодого человека.

Официантки не успевали обслуживать всех своих клиентов, повара не успевали готовить на всех, и сам владелец заведения, который уже с гордостью мог его назвать настоящей таверной, не успевал бегать на рынок за дополнительными продуктами, который, казалось бы, и без его интервенции изрядно обнищал.

Вот оно, настоящее народное празднество!

Во всей этой суматохе, в которой, казалось бы, можно было заметить только всеобщее празднество, выделялся один маленький столик в углу ресторана. В нем, на всей его протяжённости, сидел только один человек. Остальные люди, присутствующие в ресторане, пытались всякими способами его избегать, и причем делали это по-настоящему бессознательно, совсем не понимая, почему этот столик их так оттягивает, почему человек, что сидит на нем, и безостановочно что-то пишет в своем блокноте, то все перечеркивая, то наоборот, создавая какие-то новые заметки, кажется им столь неприятным и отталкивающим.

Возможно, какой-нибудь народный смельчак и взялся бы расследовать столь любопытное для общество дело, столь мистичное, завиральное, и до предела фанатичное, но, правда, влияние прекрасной погоды было в разы действеннее и приятнее, чем влияние этого непритязательного человека. Да и казалось бы, чего стоит один столик по сравнению с риском открыть ящик пандоры, который, возможно, мог бы принести целое несчастье всему народу в ресторане, и, тем самым, испортив все народное гуляние?

Поэтому никто не обращал внимание на молодого писателя, который сидел за столиком в конце ресторана. Хотя именно он и заслуживает самого большого обозрения.

– Ловкий, сильный, – задумчиво, грызя ластик от карандаша, бормотал он себе под нос, – нет. Не такой. Пусть будет умным и ловким.

– Ну не-ет! – жалобно пропищал кто-то на соседнем от писателя месте.

Тот, немного отпрянув от собственных заметок, устремился рассматривать своего собеседника.

И правда, если бы читатель был бы прямым свидетелем данной сцены, он, невооруженным глазом, но мог бы заметить странную тень, нет, скорее дымок, который принимал бесплотную форму человека, и активно общался с писателем.

– Да почему? – Горестно, и даже слегка иронично сказал писатель тени, – ну все тебе не нравится!

– А потому! – обижаясь, отвечал тот. Казалось бы, что если бы тот имел тело, он бы сложил руки на руки, и, обиженно, устремил бы взор в окно, стараясь обличить себя максимально недовольной миной, – я должен быть живым! Понимаешь ты, живым!

– Понимаю! – с непрослеживаемой для незнакомца этого диалога ниткой разочарования, вскидывая руки, проговорил писатель, – но у меня не получается! Я стараюсь, но никак!

– Ты должен стараться больше! Ты должен!

– С каких пор я должен? Кому это я должен?

– Всем! Всем ты должен! Ты создаешь не просто меня, ты создаешь самого себя! Как же ты не