Илларион Михайлович Герт - В поисках рая (СИ)

<p>

</p>

     Поздно, и руки уже не поднять

     Мне нагибаться за пищей приходится

     Вот и теперь, чтобы не умирать

     Ем то, что дают

     А не то, что мне хочется

<p>

</p>

     Так бы оно и было, если б я опустил руки и остался сидеть безмолвно в своём кресле. Но я обратился за медицинской помощью. Думал: «А, ерунда!». Какая-то там простуда, которая не даёт мне покоя. Однако же, всплыл целый букет, а против злокачественной опухоли головного мозга и подавно бороться бессмысленно.

     Через некоторое время я из последних сил дотянулся до лежащего рядом на столике своего смартфона (благо, он был не разряжен), и позвонил своему знакомому, юристу.

     Человек я был не бедный. Ну, как не бедный: я сделал себя сам. С юношеских лет много работал. Откладывал, копил на чёрный день, не доверяя никаким банкам. Много экономил, во всём (или во многом) себе отказывая (прекрасно зная о том, какая нищенская пенсия меня ждёт – и доживу ли я до неё, большой вопрос). А потому я пригласил того человека, дабы переговорить с ним тет-а-тет.

     – У меня имеются кое-какие сбережения. – Так начал я свой разговор. – Ещё, я бы хотел составить завещание – правда, у меня складывается стойкое убеждение, что это напрасно. Ибо есть, что передать, оставить – но, по всей видимости, некому. Я доверяю тебе; надеюсь, хотя бы ты меня не подведёшь, не разочаруешь.

     – Можешь на меня положиться. – Заверил меня юрист. – Всё сделаю в лучшем виде.

     Подошло время, когда я не мог встать даже с посторонней помощью; я исхудал, облысел и чувствовал себя, мягко говоря, скверно. Но я стойко держался.

     На моё счастье, я узнал (уже практически через пелену сна), что просьба моя выполнена, и 250 000 долларов переведены в Фонд защиты флоры и фауны (ибо природу я всегда любил больше, нежели людей и уж тем более детей).

     Ах, если б вы только знали, как на меня накинулись! Хм, они даже не стеснялись.

     – Я бы машину себе купил! – С явным сожалением протянул один.

     – А я бы приобрёл жильё! – Раздражённо рявкнул другой.

     Я сначала промолчал, проглатывая все их выпады в мой адрес, а потом не выдержал:

     – Вы считаете мои деньги?

     – Ну, ты же всё равно скоро помрёшь! Зачем они тебе там? В гробу карманов нет.

     – Я вам что-то должен, или чем-то обязан? – Прошептал я. – Это заработано мной; кровью и потом. Это не украдено, это не грязные деньги; это не собрано на бирже и не выиграно в лотерею или в казино. Я занимался бизнесом, своим мелким ИП. Я исправно платил налоги. Вообще, я не обязан перед вами отчитываться! «Родственнички»… «Коллеги по работе»… Оставьте меня! Выйдите отсюда. Доктор… – Позвал я врача, но голос мой оборвался на полуслове.

     – Ну, вот на что бы ты их потратил, скажи? Если бы не умер. – Наступал один.

     – Как лучше же хотим… – Доконал другой.

     Как это ни странно, но меня вдруг разобрал смех. Я бы расхохотался, если бы мог.

     – Лучше – для кого? – Переспросил я, глядя глаза в глаза.

     Так я и знал: они отвели свой взор и потупили его. Ибо им больше нечего было добавить к уже сказанному. Как жаль, что я прозрел так поздно! Ибо я любил их, и желал им только добра. Я ни в чём им не отказывал. С ребёнком посидеть – пожалуйста; на даче прополоть грядки – да ради Бога. Я находил и время, и желание; делал это бескорыстно, без какого-либо дурного умысла.

     С дитём отдельная история: племянница – та ещё егоза и непоседа. Но я игрался с ней; научил рисовать. Сказки ей читал (включая те, которые сочинял сам). Думаю, я вложил в неё пользы во сто крат больше, чем вся её непосредственная родня. Которые завели своих чад, а потом не знают, куда и кому их сбагрить. Дай Бог, если из девочки выйдет толк, и она станет

--">