Руслан Валерьевич Дружинин - Совёнок (СИ)

притихла и устроилась возле хозяйской ноги.

  - Ничего, нормально всё. Ещё всё нормально, - прошептал голодный хозяин.

   В коридоре раздался щелчок шпингалета, по линолеуму мягко прошлёпали ноги в носках.

  - Кто приходил? - осведомилась Совёнок. Она переоделась в толстовку с капюшоном и брюки, прошла не к художнику, а к рюкзаку на стеклянном кресле. К молнии рюкзака была пристёгнута мягкая игрушка-брелок в форме серенькой птички с большими глазами. Время поджимало, и Алёна торопилась в свой институт. Она учится на юриста, второй курс, занятия начинаются в девять, но сегодня она проспала, поленилась и уходила только ко второй паре.

  - Приходила соседка со второго этажа. Заняла принтер. Ей надо дочке распечатать что-то на утренник или доклад в школу - прослушал.

  - А на флешке притащить свой доклад не могла? На принтер же дрова надо ставить, да и таскать его на три этажа вниз... что она, совсем дура?

  - Ей много надо печатать, и на этот принтер не надо дрова ставить... это хороший принтер, пусть пользуется, - выдавил из себя Сергей. Совёнок на него посмотрела, словно бы заподозрила в чём-то, но только пожала плечами.

  - Ну отдал, и отдал: твой принтер, отдавай, если не жалко, - проходя мимо Серёжи с рюкзаком на плече, она быстро нагнулась и поцеловала его в щёку. - Щедрый ты у меня. Закроешься? Буду к вечеру только.

  - Я знаю, в половине девятого.

  - Да. Ну давай, удачки тебе.

   Она направилась в прихожую, но, не дойдя, обернулась.

  - Ах да, у тебя есть чего на кармане? Дай тыщу.

  - Вон, в кошельке на трюмо возьми, - махнул Серёжа рукой в сторону зеркала. Совёнок подбежала к трюмо, сцапала кошелёк, но пред тем, как открыть его, нагнулась к зеркалу, чтобы подтереть смазавшуюся возле губы помаду. Всё это время Серёжа мог любоваться её оттопыренным задом в чёрных брюках.

  - Ой, а я возьму у тебя две? Мне там сдать надо и ещё девчонок угостить, тоси-боси. У тебя тут... много ещё осталось. Возьму?

  - Бери. Только не трать всё за раз.

  - Спа-си-бо, - прохлопала она накрашенными губами, и на последнем слоге подскочила к Сергею, чтобы снова его поцеловать.

  - Ну всё, побежала я. Закройся! И поешь уже чего-нибудь. До обеда голодом не сиди. А то знаю я тебя...

   Знает... Дунька побежала провожать её до самой двери. Совёнок ещё кышкала на неё, отгоняя от выхода, чтобы не выскочила на площадку. Дверь открылась с вертушки, потом с большого запора, стукнула о железную раму. До полдевятого Сергей остался один. Он сидел на стуле, будто дожидался кого-то ещё, или тишина пустой однокомнатной квартиры могла прерваться звонком: Совёнок забудет что-то, вернётся, попросит у него ещё денег, он даст...

   Но нет. Ничего не случилось. Он до самого вечера остался один и её не увидит.

   Отыскав рукой палку, завалившуюся куда-то под стол, Сергей сделал усилие, поднялся на ноющем после операции бедре. Вечером, наверное, будет дождь. За полгода своей вынужденной хромоты он научился предсказывать погоду словно старик, хотя ему не было ещё и тридцати лет.

   Кошка вернулась из прихожей с громким мяуканьем. Надо было ей хоть что-нибудь дать. Сергей похромал на кухню. Раньше Дунька постоянно путалась у него под ногами, тёрлась о хозяйские брюки, но сейчас - никогда. Понимала. Всё-таки это умная кошка и надо бы её кому-то отдать. Но без Дуньки рядом не останется ни одной живой души. НИ ОДНОЙ.

   Кухонный стол заняла батарея пустых грязных кружек и сложенные стопкой тарелки. Миска Дуньки стояла в углу, у плиты. Сергей открыл холодильник, оценив своё неказистое богатство: пакет молока, пустой на две трети и давно перешедший из состояния простокваши в творог. Возле промёрзшей задней

--">