Руслан Валерьевич Дружинин - На паутинке (СИ)

тумана!

   Свежий ветер ударил по паутине. На его быстрых волнах в пещеру влетела морская птица и с криком ударилась в сеть. В радужной сетке осталась дыра.

  - Что вы наделали, дети! - заклокотал король. - Мечта записанная и нарисованная - всё равно что мечта исполненная! Она рвёт нашу сеть! Нет, вы должны стать хмурыми взрослыми с засушенными мечтами! Немедля закройте альбом!

   Но поздно! Альби отдала альбом в руки мамы и её лицо ожило. Паутинка иссохла и отпала от головы. На порыве свежего ветра в пещеру влетели две новые птицы - белая громко пела, а звёздная неслась с ярким шлейфом! Они порвали паутину хитрого короля, и бабочки освободились, а король семиножек с громким уханьем шлёпнулся в темноту, ведь без паутинки не мог даже крикнуть по-человечески!

   Семиножки переполошились, кинулись спасать короля, а паутинка на затылке Альбертины отпала. Альби обняла свою маму. Три птицы кружили по волшебной пещере, бабочки вытянулись в голубой шлейф, и все вместе выпорхнули сквозь тоннель. Миле заметил, куда они вылетели, и потянул Альбертину с её мамой на волю. Бабочки вывели их через путанные тоннели, а ближе к поверхности беглецы услышали урчание мотора. Машина Агнессы буксовала колесом в яме.

  - Как вы выбрались?.. А, не важно! Толкнём вместе, ну!

   И все вместе они толкали машину, пока та не выехала.

  - Ты ранена? - заметил Миле рваную дырку на рукаве кожаного плаща.

  - Царапина ерундовая. А это кто?

  - Это моя мама! - ответила Альби, и мама всем улыбнулась. Машина прибавила ходу. Солнце вставало над городом, где семиножки трусливо сбегали под землю, а люди оживали из марионеток. Агнесса запела их любимую с Бертрандом песню.

   Исполненные мечты оказались сильнее оружия и поразили короля семиножек в самое сердце.

   Вихляя погнутым колесом, машина подъехала к станции. Вдалеке гудел поезд.

  - Гляди, Биби, а это не твой отец? - прищурилась Агнесс. Альбертина вцепилась глазами в людей возле станции и увидела папу. Он собрал кого мог, чтобы уехать на поезде к морю. Среди них Миле разглядел и своих родителей и тоже обрадовался, ведь не встречался с ними долгих шесть лет.

   Все спасённые уехали к морю, на котором ни одна семиножка их не достанет. К тому самому морю, которого так давно не видели люди. К тому самому морю, у которого никогда в своей жизни не были дети. К тому самому морю, о котором мечтает каждый живой человек, кто не на паутинке.

  ***

   В дверь купе постучали. Агнесса вышла в вагонный коридор и поёжилась от промозглого осеннего холода. Перед ней стоял проводник в форме.

  - Через час прибудем. Как дети? Спят?

   Агнесса кивнула и поправила правой рукой накинутый поверх плеч кожаный плащ. Левая рука висела на перевязи.

  - Всё-таки вывезли... - обронил проводник.

  - Марк так решил.

  - Да, он из тех, кто держит слово.

  - Был из тех.

   Железнодорожник умолк. Козырёк фуражки спрятал глаза.

  - Вот, доказательства... - достала Агнесс три металлических жетона. На каждом была отчеканена крупная цифра "семь" и слова на иностранном языке. - Отвезёшь, пока мы плывём.

   Проводник взял жетоны и взвесил их на руке. Фуражка приподнялась, он тяжело посмотрел на Агнесс.

  - Это стоило того.

  - Стоило, - смотрела она сквозь железнодорожника. - Я могу идти?

  - Конечно. Будьте в купе до приезда в порт. Руку спрячь. На станции я вас выведу.

   Агнесс плотно задвинула дверь. За мутным окном купе пролетали голые осенние деревья, похожие на пауков в дымчатой паутине. Миле с Альбертиной спали на откидных полках. Агнесса присела на краю возле Миле. Рука мальчика выбилась из-под одеяла. На запястье синела татуировка с его личным номером. Биби отвернулась к стене и замерла: может правда уснула? Она хотя бы

--">