Михаил Викторович Самсонов (donbau) - Дар вампира

все живы, здоровы. Добили немногих выживших и вот она, победа. Казалось, мечты молодого Дроселя сбылись в полном объеме. Армия боготворила. Горожане бросали цветы, орали восторженно. Король осыпал наградами, деньгами. Девушки дрались за право разделить с ним ложе. Жизнь удалась.

Потом были восстание нежити, Южная кампания. Там приводили к покорности степных варваров. Привели разумеется, а как же. Пограничные стычки с вольными баронами, уничтожение пиратской флотилии. А вот в Академию его не приняли. Дросель думал было пойти преподавать боевую магию, ан нет. Обиделся, замкнулся. Получил должность придворного мага. Король пробил ему звание гранд-мастера. Академики согласились, выдали знак. Им проще согласиться оказалось. Так оно и шло. Постепенно врагов у королевства не осталось вовсе. Государство богатело, жирело даже. Ну а Дросель остался предоставлен сам себе. Жалование ему платили исправно. Вот только заняться стало особо нечем. С тоски он взялся читать литературу по специальности, благо королевская библиотека академической уступала не слишком. И довольно быстро понял во что он вляпался.

Там кстати и возраст начал сказываться. Организм словно крепился еще, терпел, а потом посыпался в одночасье. Сила уходила. Его сила, та, к которой он привык, считал своей неотъемлемой частью, вдруг подвела. Исторгнуть огонь стало трудно. И больно. Резерв вроде как никуда не делся, а вот тело сопротивлялось. Тряслось, тошнило. Руки почернели, дрожали словно у старика-паралитика. Если не магичить, то ничего, можно жить. Но вот стоило только зажечь самый маленький огонек и все. Слабость волнами, дрожь в членах, тошнота и обморок. Кинулся к целителям. Те только руками разводили. Сжег он сам себя. Тогда, в молодости. Те студенты, слабосилки, как он считал. Вовсе нет. Просто они методично тренировали свое тело, готовили его к энергетическим нагрузкам. Магичат-то телом. И резерв в организме располагается и источник. А чтобы вывести силу наружу, надо провести ее по телесным каналам. А их-то и требуется укрепить сначала, подготовить. Но он-то самый умный был, слушать не пожелал никого. А теперь все, пишите письма. Целитель мелкие раны вылечить может, отдельные поражения. А в ситуации, когда поражен весь организм, извините. Такой мощи целителей в природе нет. Вот Дю Россельды вроде бы обещали вырастить такого, да что-то не заладилось у них. Вы не в курсе, что там произошло?

Дросель кряхтя выбрался из кресла и пошаркал в уборную. Потом долго стоял у зеркала, рассматривал себя. От того жизнерадостного юнца не осталось ровным счетом ничего. Лицо изборожденное морщинами и покрытое клочковатой растительностью пегого цвета. Складчатая шея, залысины. Душераздирающая картина. Что же делать-то, а? Впрочем, он лукавил. Знал что делать, только оттягивал момент принятия решения, тянул до последнего. А теперь уже и тянуть невозможно. Придется поверить в сказки, ничего другого не остается. А может быть это и не сказки вовсе. Предыдущий-то ректор Академии все еще жив. А ведь старику должно быть далеко за триста лет. Но то что он не умер, это точно. Уж смерть мага такой силы почувствовали бы все одаренные в мире, однозначно. А старик попросту удалился в самоизгнание. Ушел в Горную Обитель. И ни слуха ни духа от него. Вот туда и надо двигаться. Может быть и для одного самонадеянного боевого мага местечко найдется. А если нет, что же, какая разница, где отдавать концы.

Так что теперь Дросель двигался через страну. Часть пути срезал порталом. Потом купил место в почтовой карете. Боролся с тряской, с морской болезнью, с тошнотой. Головокружением, отсутствием аппетита. На почтовых станциях вяло ковырял кашу в тарелке. Ничего другого организм не принимал. Потом втянулся постепенно, освоился, начал даже по сторонам поглядывать. Смешно, но вот народ он наблюдал впервые. Раньше-то как-то мимо проскакивал. То на битву, то домой. А теперь наконец удалось рассмотреть. И даже воспрянул духом немного. Неплохо жили простые люди, совсем даже неплохо. Поля колосились плотными посевами. На лугах стада тучных буренок. В трактирах мужики поперек себя шире обсуждают виды на урожай, степенно пьют пиво. Дросель даже мысленно погладил себя по голове. Все-таки и он приложил руку к тому, чтобы люди мирно жили. Не зря он мучился. Повеселел даже. Ближе к горам пошли купеческие караваны. Те гнали навстречу огромные стада коров. Животные поразили воображение горожанина. Огромные, --">