Лан Дремич - Операция «Химера»

Рой бодро обогнул пятиэтажку слева, отмахал чуть ли не до середины — строение оказалось гораздо длиннее, чем представлялось в воображении — и озадаченно остановился. Вход–то он нашел, и даже больше. Кажется, в местном фольклоре что–то подобное тоже упоминалось — то ли семь девиц, из которых требовалось выбрать нужную, то ли двенадцать птах, одна из которых, теоретически, могла обратиться в суженого. К счастью, активированный маячок уверенно потянул к дальней дорожке — читерство, как есть — мимо облупившихся деревянных скамеек и недавно покрашенных урн.

Странные, кстати, приоритеты: на мусорные ящики краски, значит, хватает, а на скамейки — не остается?

Ни кодового замка, ни загадочного устройства под названием «домофон» на двери — типовой, застекленной — не наблюдалось. Камер видеонаблюдения Рой не обнаружил. Стекол, кстати, тоже не нашлось, только заменители из фанеры. Восьмидесятые, значит, или девяностые. Надо бы еще клуб разыскать, для верности, и магазин, чтобы совсем уж точно определиться. В восьмидесятых — он точно запомнил — в клубах еще могли оставаться библиотеки, в магазинах — какой–то ассортимент, в девяностых же все куда–то подевалось, и ассортимент, и библиотеки. Все свободные комнаты сдавались в аренду, а на полках стояла только заморская икра из экзотического овоща баклажана.

Еще Рой твердо знал, что чем увереннее выглядишь, тем меньше вопросов возникает у окружающих. Поэтому озираться перед входом не стал, хоть и приметил недалеко от парочки близстоящих двухэтажных домов припаркованный транспорт. Хороший повод назло инструкциям попробовать найти возможность определиться с маркой и годом выпуска.

И еще в одном ему крупно повезло. Высадиться удалось в очень раннюю пору, так что никого из аборигенов поблизости не просматривалось.

Дверь подъезда отворилась почти бесшумно, яркая жара улицы сменилась душной полутьмой предбанника подъезда. Со света получилось «хоть глаз коли». Позади грохнуло, задребезжало; Рой инстинктивно врубил ночное зрение, крутнулся на пятках, выставив защиту, и случайно так наподдал бедняге Ерику, что тот аж хрюкнул, бедолага. Сообразив, что это не происки охотящегося духа, а всего лишь закрывшаяся дверь, Рой судорожно схлопнул защиту и клятвенно пообещал себе отныне завтракать, обедать и ужинать исключительно корешками валерианы лекарственной.

Стоило успокоиться и перевести дух, как за следующей дверью, дзынькнуло, зашаркало и запыхтело. Пришлось на всякий случай задействовать общую звукоизоляцию, накрывшую предбанник плотным колпаком по типу «исключительно на вход».

— Ходят и ходят. Нет, ходят и ходят! Курят, дверями хлопают, никакой управы на них нет! Вчера полотенце примотала, опять сперли, хулиганы, а эти… Ой, мамочка! — всплеснув конечностями, это шаркающее и пыхтящее неожиданно выпустило ручку второй типовой, якобы застекленной, двери. — Ой, черт! Черт, с рогами! — пронзительным дискантом завопило оно, перекрыв грохот, с которым вторая дверь повторила подвиг первой.

Рой, специалист по боевым выходам, путь от Последователя до Вечного прошедший за каких–то полтора века, в такой ситуации оказался впервые. Маячок упорно тянул его вперед, к квартире; очухавшийся Ерик судорожно складывался обратно в дипломат; а обострившиеся чувства твердили, что перед ним ведьма, но не совсем. То есть, аура соответствующая, только без магии. Допустимый фон, конечно, присутствовал, но не тянул даже на простенькое волшебство.

— А ну–ка тихо, гражданочка, — негромко, но очень убедительно, приказал Рой. Заклинание подействовало мгновенно — все, как обещали на инструктаже. — Имя, фамилия, должность, — приободрившись, продолжил он.

— За… Захарова я, Марь Филипповна, — сообщила немагическая ведьма. — Старшая по лестнице, добровольная помощница управдома, — с каждым словом обретая уверенность и исполняясь чем–то очень похожим на подозрительность, добавила она.

Рой убрал ночное зрение: все равно глаза уже привыкли к полумраку. За–захарова Марь Филипповна, вопреки сложившемуся на слух портрету, оказалась совсем не старой еще женщиной, хоть и слишком объемной. Не в длину, в ширину. То, что сгоряча показалось Рою боевым шлемом, обернулось банальными бигуди, шелковый халатик необъятного размера трепетал, как перья у поверженной гарпии. Пыхтеть госпожа не перестала, зато переступила ножками–тумбочками и — не иначе, с помощью все того же немагического --">