Александр Кондратьев - Туристы икс

бездушный неодушевленный механизм, подключенный к автономному источнику питания и к пульту дистанционного управления.

Маша с немигающими застывшими глазами, не целясь, не с меньшей сноровкой, чем незнакомка, метнула в маленькое тело Ивана нож, которым до этого резала апельсин. Иван без особых усилий повторил ранее проделанный прием по смене курса и траектории ножа. Нож вслед за первым вылетел в коридор, а Маша вновь застыла возле стола в прежней позе, но уже без ножа в руке.

Незнакомка на этот раз не удивилась, будто именно такого результата и ожидала. Она приблизилась к телу Ивана и внимательно посмотрела в его застывшие глаза. Зрачки ее глаз стали уменьшаться, пока полностью не исчезли. Белки налились кровью. Кожа на лице побелела до неестественного цвета. Губы скривились то ли в усмешке, то ли в судороге. Вдруг зрачки резко и зловеще, как бойницы смертенесущих орудий, раскрылись, открыв бездну, откуда вырвались две огненно-красных стрелы, направленных в сердце и голову Ивана.

Реакция Ивана на действия незнакомки была столь стремительная, что никакая замедленная съемка не смогла бы проследить и зафиксировать его движения. Выхватив из-за спины меч, Иван разрубил перед своим маленьким телом красные стрелы. Искры от разрубленных стрел, как молнии, рассыпались по всей кухне и тут же исчезли, не оставив следов кроме раската грома. От звуковой волны стекло в окне рассыпалось на мелкие кусочки, которые вместе со звуковой волной вылетели в оконный проем.

Иван посмотрел на свои руки. Никакого намека на меч или другое холодное оружие букет с розами не вызывал. Он посмотрел на незнакомку, подходившую к обеденному столу, на Машу, которая что-то искала на столе, а затем под столом, и не смог понять, что здесь на самом деле происходит.

Незнакомка тем временем достала из сумочки солнцезащитные очки и спрятала под темными стеклами свои глаза. Потянувшись за бокалом с вином, она «случайно» задела Машин бокал. Бокал покачнулся, накренился, на мгновение замер словно акробат, ставший на одну руку в поисках устойчивости, но в отличие от хорошего акробата устойчивость не нашел и, завалившись набок, полетел вниз с высоты обеденного стола на керамогранитную плитку, где естественным образом разбился на отдельные фрагменты, смешавшись с лужицей вина.

Маша, занятая поисками кухонного ножа, вскрикнула от неожиданности.

Незнакомка спокойным, не выражающим эмоций голосом произнесла:

— Посуда бьется на счастье. Наверное, будете счастливы. — После чего дотянулась до своего бокала и продолжила, как ни в чем не бывало, попивать мелкими глотками вино.

После последовавшей заминки, связанной с уборкой стекла и вина с пола, состоялось знакомство Ивана с незнакомкой. Ею оказалась некая Анжели, преподаватель одной из московских академий красоты, в которой Маша в прошлом году проходила недельные обучающие курсы.

Сразу же после знакомства Анжели заторопилась, сообщив, что с минуту на минуту за ней приедет заказанное ранее такси. В сопровождении Маши она вышла из дома, а Иван остался сидеть на кухне, погруженный в осознание странного видения, отчетливо увиденного в своем сознании.

Когда Маша вернулась с улицы, то Иван не узнал ее, а точнее наоборот: узнал в ней прежнюю Машу: озорную и веселую, с теми же улыбающимися родными глазами, как две капли воды похожими на глаза Марины, с той же сияющей лучезарной улыбкой, что и прежде. В тот же миг Иван позабыл обо всех странностях, об Анжели, о кошмарах, преследовавших их в последний год, о мечах, ножах, вине и яде, громе и молниях. Глядя на изменившуюся Машу, он думал, что все неприятности остались позади, что больше ничего подобного не повторится в их жизни.

Последовавший вечер и ночь стали для них временем ненасытной прощальной любви, временем взаимной незнающей границ ласки, временем, которого больше не будет в их совместной жизни, как и самой жизни. Отсчет часам, минутам, секундам был запущен.

На следующий день Маша позвонила Ивану на работу и интригующе сообщила, что приготовила ему необыкновенный сюрприз и с нетерпением ждет домой на обед и никаких отказов от него не примет. Иван и не собирался отказываться, отложив все срочные и не очень дела на потом. В его груди сердце билось также быстро, как в первые дни их знакомства. Ему хотелось петь, летать, мечтать о будущем, одним словом — жить.

Маша с нарядной прической, как у невесты, над которой наверняка --">