Евгений Валерьевич Кузьмин - Трансляция (СИ)

упорного труда.

  И момент настал. Разумеется, я с большой радостью принял от Арнольда редкий инструмент,электромандолину "Крунк", выпущенную в далекие семидесятые на Ереванской экспериментальной фабрике музыкальных инструментов. Артефакт сохранился в идеальном состоянии. Нигде ни выбоин, ни царапин, все исправно работало. Конечно, современному изнеженному цивилизацией человеку сложно выжимать из этого приличный в музыкальном сообществе звук. Кривой порожек, криво набитые лады... Зато резкий, сильный, очень четкий, выразительный саунд я нашел любопытным. Мне кажется, простое и техничное соло на этой мандолине - то, что я искал.

  - Арнольд, а ты сам-то играл на этом девайсе?

  - Когда-то я много экспериментировал со звуком. Хотел найти необычный тембр. Но со временем сам для себя решил, что очень хорошая гитара лучше очень плохой мандолины, как ни крути. Я для себя сделал такой вывод, - важно играть, а не экспериментировать с разными звенящими-шелестящими дубинками, скворечниками с проволокой, производенными мебельными фабриками или просто мастерами-садистами, мстящими музыкантам из зависти, от обиды, что их собственные карьеры не состоялись.

  - Но иногда все же хочется выйти за обычные, привычные рамки, пределы, прорваться за горизонт. Пусть даже и через уход к истокам, к корням, к первобытным дубинкам.

  - Есть такой путь, конечно, подобно свинье искать трюфель в грязной почве под ногами. Теперь у тебя есть такая возможность. Этот инструмент плохо строит или, точнее, совсем не строит. С ним легко выйти за пределы, навязанные семью привычными нотами. Это для тех, кто находит гармонию в любых разладах.

  - Непричесанный звук имеет свое очарование. Слишком гладкая, слишком правильная музыка скучна.

  - О, да, наслаждайся волшебным миром играющего мимо нот инструмента. Кстати, мандолина фонит. Впрочем, как раз это, кажется, исправимо. Но я не умею.

  - Ничего, я разберусь.

  3. Фон

  И разбирался. Но не с этим. Играть на новом инструмента весело. Не осознаешь недостаточности умения, радуешься новым звукам. Но была и чудовищная, требующая решения проблема, - мандолина, как и предупреждал меня Арнольд, ужасно фонила. Заземление и изоляцию я откладывал, - прочь от земли и ограниченности к высотам свободного творчества! В конце концов, появляться с этой мандолиной на концерте или даже на репетиции я пока не собирался. А в самой проблеме виделась некая героическая борьба, - мандолина сама издает звуки, которые я не готов принять. Я же, вопреки всему, навязываю строптивому инструменту свои представления о музыке.

  И вот, как-то, вырвался из оков обычного графика, - условился со знакомой певицой выпить кофе в центре города. Авось, что-то из этого выйдет. Нашей музыкальной группе не помешал бы интересный вокал.

  Краткие вступления о текущем положении дел быстро мутировали в воспоминания о "былом и думах". И певица ошарашила трюизмом:

  - Как же все всегда фонило!

  - Фон - это не главное. У меня была гитара, которая меня била током.

  - Наверное, было за что.

  - Я думаю, просто такой, вот, у нас с ней был союз без любви... Ах, кстати, о фоне. У меня есть забавный инструмент, который и сегодня его генерирует в огромном количестве.

  - Молодец, создаешь, значит, фоновую музыку.

  - Без особого старания, следует сказать.

  - Припоминается случай, произошедший в давние годы у нас в музыкальной школе... Хотя... Нет. Этого, возможно, никогда и не было. Речь о мифе, легенде. Я сама не видела. В моем детстве знакомые рассказывали такую историю. При нашей музыкальной школе состоял вокально-инструментальный ансамбль "Одуванчик". Это правда, не возразишь. Название идиотское, в него трудно поверить. Но вполне правдивое и в духе времени, детское, пионерское. Но слушай дальше. Гитарист этого состава - по совместительству мастер-самородок. Он все время что-то паял-клеил. Вслушиваясь в фон славной гитары, созданной ленинградской

--">