Мария Ерова - Кольцо (СИ)

заметно, ненавязчиво оплетая запястья, подбираясь всё ближе к локтевому сгибу, и…

Страх пронзил сердце девушки – она услышала, как Вера Михайловна театрально созывала всех на поиски «цветка папоротника» - а это значило, что она, Алёна, сейчас здесь останется одна, запутавшись в странных чёрных водорослях у берега реки. Звать на помощь не хотелось – одноклассники поднимут её на смех, но водоросли упрямо держали девушку, и чем больше она пыталась высвободить опутанную руку, тем, казалось, крепче они удерживали её…

Алёнка с тревогой посмотрела вслед удаляющейся к лесу группе, и в тот же миг её осенило прозрение: водоросли, удерживающие её, были вовсе не водорослями… Это были волосы – чёрные, как воронье перо, длинные, шёлковые…

Со всей силы, подогретой страхом, она рванула руку на себя, но Сила, удерживающая её, возросла тоже, и девушка полетела лицом вниз, в тёмную воду реки…

Первое, что бросилось ей в глаза, парализованные страхом – белое, совершенно бескровное лицо покойницы – безупречно прекрасное, с тонкими смоляными бровями, впалыми щеками, невидящими, но казавшимися живыми глазами… Отчего-то Алёна знала, что они синие, окаймлённые опахалами чёрных густых ресниц. Волосы мёртвой девушки освободили руку живой школьницы и теперь развевались в потоке воды, но тонкие бледные пальцы схватили Алёну за плечи, и потянули к себе, ближе, ещё ближе…

Рот утопленницы приоткрылся, обнажая два ряда белых ровных зубов, сверкающих жемчужным ожерельем, и Алёнка услышала, словно издалека, тихий вкрадчивый голос:

-Смотри, Алёнушка, слушай...

Часть вторая.

Зрелище было масштабным. Огромный костёр полыхал посредине поляны, и люди, веселящиеся вокруг него, были…

Стоп. Это были не её одноклассники. Незнакомые парни и девушки, но откуда-то она знала их имена, всплывающие в памяти при первом же взгляде на лица… Что-то ласкалось о её шею – длинные, тёмные волосы, каких у Алёны отродясь не было. Она взглянула на свои руки – тонкие, длинные пальцы, белая кожа. И тело было будто не её…Девушка бросилась к реке, чтобы взглянуть на своё отражение, но чей-то знакомо-незнакомый голос окликнул её:

-Дарина! Куда же ты?!

Это была Бежана, «молочная сестра» девушки, и Алёна это тоже знала.

Остановилась.

Бежана бросилась ей на шею, обняла, поцеловав в щёку, поправив венок из живых цветов на роскошных волосах сестрицы.

-Даринушка, милая, пора… Жрец уже запел, и Лучезар с тебя глаз не сводит… Пойдём…

Алёна-Дарина не понимала, что же произошло, но послушно следовала за ней. Длинное льняное платье белого цвета было Алёне в диковинку – в такие же одеяния были облачены все присутствующие девушки, а парни – в просторные рубахи с поясами и брюки из той же ткани.

Бежана упрямо тянула её за руку, её длинные светлые волосы в темноте казались отражением костра, и Алёна-Дарина отчего-то знала их общее прошлое, то, как младенцем её подбросили в дом родителей Бежаны – её ровесницы, как те растили её будто собственную дочь не обижая ни нарядами, ни украшениями, как восхищались люди её небывалой красотой, не свойственной их общине – тёмные густые волосы, синие глубокие глаза, опахала-ресницы… Красотой, на фоне которой Бежана, слывшая совсем не дурнушкой, просто блекла…

Да всё бы ничего, росли сёстры под благословением Богов, души друг в друге не чаяли, но объявился на их пути-дороженьке молодец-удалец из соседней общины – богатырь Лучезар, с волосами цвета спелой пшеницы, да с глазами как безоблачное июльское небо. Кроток был нрав его, а сила не дюжей, работал он за семерых в поле, да не жаловался.

Мир широк, да тесен, и повстречал он как-то в чистом поле Дарину – чудо-невидаль, красу-девицу, да и онемел от любви, вспыхнувшей в суровом мужском сердце. Да и её саму не обошёл светлый рок, и зажглась в душе её потаённая искра, и потянулись их сердца навстречу друг другу…

Не знала тогда девонька, что в сей истории третье сердце окажется разбитым-растоптанным. Да не кого-нибудь, а сестрицы её названной, Бежаны, что безответно сохла уже давно по знатному красавцу Лучезару, и что любовь, пронзившая их сердца, добавит боли той, что сестрой была с колыбели…

…Парни, взявшись за руки, шли вокруг Огненного Коловрата, а девушки, спиной к ним, вели хоровод вокруг Огненной Посолони в обратную сторону. Пение жреца завораживало, погружая то ли в транс, то ли в небытие, и Дарине, впервые оказавшейся в хороводе на --">