Тимур Ильясов - Знамение. Вторжение

группы.

Сконцентрировав усилия на поиск блуждающих сигналов, я улавливаю отрывистые, испуганные, взволнованные мысли слизней.

«…триада…»

«…нарушили указание Главного…»

«…протомасса…»

«… мальки…»

«…нельзя…, нельзя…, нельзя…»

«…неправильные…»

«… наказание…»

«… в Болото…»

Подплыв ближе, я встречаю трех слизней. Я пытаюсь вспомнить их триаду, но не выходит. Даже сейчас, когда Стая уменьшилась, я не различаю их. Почти все слизни похожи друг на друга, как похожи их мысли и повадки. Вот Прозрачный был другой. Его невозможно было ни с кем спутать. Его было «видно» и «слышно» сразу. Издалека. Не то что всех остальных…

Повстречавшаяся ну пути триада держится вместе и их сжавшиеся плавники одинаково мелко подрагивают в холодной и темной воде. По их виду понятно, что они голодают. Но фон голода в их сигнале перекрывается фоном страха и недоумения. Я чувствую, как они тоже пытаются меня «читать», как они «рассматривают» меня своими вялыми полуживыми эхошипами, удивляясь «сытости» моих плавников и мощности исходящего от меня сигнала.

— Что происходит? — шлю им сигнал я.

— Ты не знаешь? — отвечают они все вместе слабыми тонкими сигналами.

— Что происходит? — повторяю я свою вопрос, усилив свой сигнал, ощущая как от раздражения и неприязни к глупости и никчемности повстречавшийся триады мои лепестки угрожающе расправляются.

Сигнал старшего в их триаде фонит удивлением от того, что я, младший в своей триаде, «разговариваю» с ними подобным образом, но в том же время он не решается вступить со мною в противостояние или отчитать меня, и послушно отвечает на мой вопрос.

— Одна из триад поступила «неправильно». Они нарушили приказ Главного. Отпочковали протомассу. Скрывали от Стаи и Главного, пока из протомассы не родились мальки. Главный все узнал. Теперь Главный устраняет триаду и мальков, отправляя их на Болото…

— Как они посмели? — спрашиваю я.

С одной стороны я возмущен немыслимому нарушению одного из главных приказов Главного, который много циклов назад запретил триадам почковаться, сокращая тем самым популяцию Стаи, учитывая, что питания в Океане почти не осталось. А с другой стороны я удивлен, что в Стае нашлась триада, которая решилась пойти против воли Главного. Ведь я был уверен, что все в Стае похожи друг на друга. Все — покорные и глупые слизни, безоговорочно выполняющие приказы. А тут — такое неповиновение!

— Они — «неправильные». «Неправильные». «Неправильные»…, - «заголосила» троица, закручивая чахлые лепестки, переплетаясь друг с другом, — нельзя…, нельзя…, нельзя…

Читая их сигналы, я понимаю, что там больше ничего нет. Только примитивный страх, непонимание и… голод.

Наконец, их старший решается. Он распускает лепестки, распутываясь от своего среднего и младшего, и подплывает ко мне, завистливо меня «осматривая».

— Где ты нашел питание? — слабо сигналит он, едва шевеля эхошипами.

— На поверхности, — коротко сигналю я, ощущая приближение Старшего и Среднего, и направляюсь дальше, в сторону Пещеры Главного, не желая больше «сигналится» с глупой триадой, и стараясь держаться подальше от догоняющих своих.

Приблизившись ближе к Переще Главного, я замечаю ее. Ту «неправильную» триаду, о которой сигналился старший из встретившейся триады. Я понимаю, что это именно она. По тому, как трое слизней неподвижно зависли в воде, прямо над круглым входом в Пещеру Главного, хорошо освещенные светом, пробивающимся из входа в Пещеру. Живые слизни никогда не висят в воде неподвижно. Для того, чтобы не провалиться на дно, слизням всегда нужно шевелить плавниками. Даже, когда раз в несколько циклов, триадам приходится ложиться на дно, чтобы отойти в дрем, плавники слизней все равно продолжают колыхаться, чтобы случайное течение не отнесло триаду с выбранного места спячки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Приглядевшись» к триаде эхошипами внимательнее, я теперь вижу, что между застывшими членами триады в воде суетливо мечутся трое мальков. Я очень много циклов не видел мальков, после давнего приказа Главного не почковаться, который ни разу и ни одной триадой до этого нарушен не был. И я успел отвыкнуть от их вида, помня однако, чтобы были времена, когда мы сами только выросли из мальков и --">