Евгений Перов - Бывает, просто не везет

него были собственные догадки насчёт пожара. Неделей раньше Пулий относил старику пачку счетов и, когда открыл дверь в кабинет, увидел, как тот крепко ругался с двумя типами. Их внешность недвусмысленно намекала на весьма востребованную в городе профессию – создавать проблемы другим. Кривые носы, бугристые от шрамов морды, огромные кулаки с почерневшими костяшками… похоже, оба в этой работе преуспели. И, судя по сведённым к горбатым переносицам бровям и оскалившимся редкими зубами ртам, у старика определённо были проблемы.

В какой-то миг Пулий даже хотел заступиться за своего работодателя. Проявить храбрость и доблесть, совершить поступок, которым можно было бы гордиться и рассказывать о нём детям (и как только Создатель допустил, чтобы они появились у такого червяка). Стать между этими монстрами и человеком, которому был обязан всем, человеком, который спас его от нищеты и попрошайничества, человеком, который дал ему шанс (скорее всего не заслуженный)… Однако этот порыв быстро прошёл, и Пулий просто закрыл дверь. А через полчаса (когда громилы убрались из «Городской норы»), он, как ни в чём ни бывало, вернулся в кабинет к старику.

Тот сидел за столом, угрюмый, с пепельного цвета лицом. Левой рукой держался за бок, в правой сжимал добротный кинжал. Дёрнулся было, когда дверь открылась, но, увидев Пулия, осел обратно. Человек поучастливее спросил бы, что за беда случилась, но Пулий предпочёл сделать вид, что ничего не произошло. Старик и сам повода не давал вспоминать, и через пару дней Пулий уже выбросил тех громил из головы… до сегодняшнего утра.

Ведь именно они сейчас, распихивая зевак, направлялись к нему, Пулию.

Со времени беспризорного детства прошли годы, но что-что, а навык определять, когда нужно убегать, спасая свою шкуру, к счастью, никуда не делся. Не тратя времени на глупые попытки спрятаться в толпе или незаметно скрыться, Пулий рванул, не чуя собственных ног.

***

Пулий шмыгнул в появившуюся щель, едва приоткрылась дверь. Поспешно захлопнул её, с невероятным облегчением повернул в замке ключ, а для верности опустил тяжёлый засов и навалился спиной.

Спасён.

Пусть временно. Пусть ненадолго.

Ощущение безопасности было сродни глотку прохладной воды в пустыне.

Лидия, в одной ночной рубашке, таращилась на него сонными глазами, которые можно было разглядеть даже сквозь закрывшие лицо спутанные волосы. Она часто смотрела на него вот так, словно он был самым большим идиотом в этом идиотском мире (и гораздо чаще, чем хотелось бы, Пулий ловил себя на мысли, что согласен с женой). А вот сейчас она наверняка наморщит свой носик.

Эта её привычка вызывала умиление до женитьбы, но за прошедшие с той поры месяцы утратила изрядную долю шарма. Раньше, морща носик, Лидия ещё и улыбалась – особенно в моменты, когда они вместе строили планы на будущее. Лишившись же компании улыбки, наморщенный нос стал предвестником ссоры. Видимо, оттого что большинство планов превратилось в такой же пепел, как и «Городская нора».

Взгляд Лидии скользнул по вспотевшему лбу, испачканным щекам, опустился на вздымающуюся после долгого бега грудь… и замер на левой руке (на которой уже не было перчатки). Пулий почувствовал, что взгляд жены с удивлённо-раздраженного меняется на пораженно-испуганный.

Он проследил за взглядом и с удивлением увидел, что левая ладонь в крови. Что ж такое произошло? Он совсем не помнил, как поранился. Наверное, это случилось, когда перебегал дорогу прямо перед экипажем. Чтобы не упасть, за сбрую уцепился (но всё равно упал). Там и перчатку потерял (эх, целый солид задарма пропал). Пулий поискал глазами, обо что вытереть руку. Ничего не нашел и вытер о собственные штаны.

Рот Лидии уже приоткрылся. Она собиралась то ли закричать, то ли задать глупый вопрос. Ни то ни другое сейчас было совсем не к месту. Пулий быстро зажал рот жены здоровой рукой. Лидия не сопротивлялась. Может, она и была стервой, но дурой точно не была. Чувство опасности у неё работало как надо. Когда Пулий наконец отнял руку ото рта, жена лишь одними губами прошептала:

– Мы в опасности?

Пулий кивнул и осторожно подошёл к задернутому шторами окну.

Он оторвался от громил два квартала назад. Во всяком случае, думал, что оторвался. Взялся рукой за плотную ткань и тут же передумал

--">