Артём Александрович Мичурин - Умри Стоя! Родина

уткнулся носом в грудь, стараясь продвинуться вперёд.

- Что ты там мямлишь?! – взорвался Самохвалов и попытался отпихнуть Глеба в сторону, но, упёршаяся в плечо Палача рука послужила рычагом лишь для того, чтобы сдвинуть с места самого взводного. Его подошвы шаркнули по земле, а из горла вырвалось сдавленное рычание. Оставив безуспешные попытки воздействовать силой на столь неподатливый объект, Самохвалов пихнул робкого автоматчика, и тот, проскользнув таки мимо Глеба, очутился возле вещмешка.

- Вытряхивай! Чего ждёшь?!

На соседнюю койку посыпалось то немногое что дозволялось уставом и…

- А это что? – расцвёл взводный, тяня руку к маленькой чёрной книжечке, оказавшейся среди прочих вещей.

- Это не моё, - сухо отрезал Глеб, присмотревшись к вытертой от времени арабской вязе на её обложке.

- Коран, - констатировал Самохвалов и, расплывшись в плотоядной улыбке, заглянул Глебу в глаза. – Как неожиданно.

- Это не моё, - повторил Глеб.

- Ну да. Посмотрим, что скажет на это комиссар.

Штабная палатка стояла в самом центре лагеря, по соседству с тремя двадцатиместными палатками вюгтенгруппы. Комиссар Тирпиц сидел, закинув ногу на ногу и, облокотившись о край стола, безуспешно раскуривал отсыревшую сигарету.

- Чёртов дождь, - бросил он, наконец, своё неблагодарное занятие и уставился пробирающим до костей взглядом холодных голубых газ на стоящего против него Глеба. – Твой взводный докладывает, что обнаружил в твоих вещах запрещённую литературу.

- Это ложь.

- Считаешь, я лгу? – приподнял бровь комиссар.

- Взводный Самохвалов лжёт, не вы.

- Поясни.

- Книга была подброшена мне. Я видел её впервые при обыске.

- И кто же мог это сделать?

Глеб промолчал, не найдя, что ответить.

- Самохвалов? – продолжил комиссар.

- Вряд ли.

- Тогда… кто-то из твоего звена?

Зубы Глеба заскрипели, сомкнувшись с такой силой, что из дёсен выступила кровь.

- Видишь ли, - взял Тирпиц со стола папку и раскрыл её, - твоя биография - как бы это лучше сказать? – она идеальна. Разумеется, вплоть до того… инцидента. Отличник боевой подготовки. Кавалер Железной Звезды после первого же боя. Участник эксперимента государственной важности. Звание Палача в семнадцать лет. Тут же звание сержанта. Список наград… впечатляет. А потом… Потом ты убил своих сослуживцев.

- Этого нет… Я здесь за срыв задания особой важности.

- Так вот, - проигнорировал комиссар уточнение, - здесь штрафной батальон, как ты, наверное, успел заметить. Полно разного сброда и откровенной мрази. Таким не по душе герои. А герои, убивающие своих, не по душе никому. Подумай, кто из твоего звена мог тебя скомпрометировать. С кем у тебя были конфликты.

- В моём звене предателей нет.

- О, ты ошибаешься. Оно всё состоит из предателей в той или иной степени. Это же «Дирлевангер».

- Они оступились. И искупают свой проступок с честью. Я уверен…

- Как считаешь, откуда мне известно о четверых убитых тобою Палачах, если этого нет в деле?

- Так вы знаете, - проскрежетал Глеб после недолгой паузы.

- Присяга или приказ... Непростая дилемма.

- Кто он?

- Какая разница? Любой. Думаешь, им есть дело до чего-то, кроме собственной шкуры?

- Зачем этот разговор? Дело ведь не в Коране?

- Кулинарная книга, - усмехнулся Тирпиц, раскрыв том с чёрной обложкой. – Много интересных рецептов.

- Что происходит, комиссар?

- Через два дня, - Тирпиц захлопнул книгу и заговорил серьёзно, оставив ироничный тон, - наш батальон бросают в наступление на Эр-Рияд. Он пойдёт в направлении главного удара. И погибнет. Полностью. Так я напишу в рапорте. И это будет правдой, за одним маленьким исключением.

- Я должен выжить?

- Выжить, скрыться и прибыть по этим координатам в течение следующих двух суток, - протянул комиссар Глебу клочок бумаги. – Один.

- Кто будет ждать меня там? - взял Глеб послание.

- Тот, кому ты нужен живым. Разве этого мало?

- Почему один?

- Воспользуйся этим шансом, Глен, - проигнорировал Тирпиц заданный вопрос. – Другого может не быть. Свободен.

Вернувшись в палатку, Глеб застал сослуживцев сидящими на своих койках в полной тишине.

- Как прошло? – первым нарушил молчание Новак.

- Это оказалась кулинарная книга, - ответил Глеб, усмехнувшись. – Дебил Самохвалов даже тут облажался.

- Думаешь, это он подбросил? – спросил --">