Игорь Муханов - Сказы и байки Жигулей

всеми подробностями была описана!

С того самого дня прежним человеком Михал Фадеич стал. Вернулся к нему его смех, десятикратно улучшенный. Бубенцы и колокольчики звучать в нём стали. А прежде, заметить нужно, его смех табачной хрипотцой отдавал, хоть и не курил Михал Фадеич вовсе!

Смех, известное дело, не вещь, его руками не потрогаешь. Однако приехал вскоре после этого к Михал Фадеичу один фабрикант. Глаза вроде бы человечьи, вроде бы и синие даже глаза, однако же в них – какое-то страшное бездонье!

– Продай, – предлагает Михал Фадеичу тот фабрикант, – мне твой смех! – И пачку ассигнаций суёт ему в руки…

Михал Фадеич на такое предложение только поморщился. Достал из сундука клетчатую тетрадку и дал её гостю почитать.

Отогрелся душой фабрикант, прочитав ту тетрадку, про жизнь свою непростую рассказывать стал… До самой ночи Михал Фадеич со своим гостем беседовал, чайком его угощал!

Проводил поутру фабриканта на переправу, непременно приехать снова наказал. А денег ни копейки не взял. Ни-ни! На этот счёт Михал Фадеич после всего, что с ним в Жигулях приключилось, до конца своих дней твёрдым, как сталь, оставался.

Вот вам и вся история, с Михал Фадеичем, подгорским старостой, когда-то случившаяся.

Сохранилась ли, спрашиваете вы, та тетрадка? А как же! После того, как Михал Фадеич от нас ушёл, она сельским достоянием стала. Сам ту тетрадку видел не раз. Измочалилась, засалилась, конечно, вся. Она подгорцам любого врача заменяет. Кому сердечное воскрешение требуется, тот её и берёт. И, надо сказать, врачует тетрадка та безотказно. В доме, в котором она гостит, завсегда смех да веселье слышатся.

Как село Подгоры возникло

Село Подгоры, согласно преданию, вначале на месте нынешнего села Выползово ставить хотели. Оно по уму и понятно: место, от гор оттеснённое, кто с чем едет, хорошо видать.

Выбрали поначалу место для церкви. Божий храм, известное дело, – он что ось, вокруг которой колесо исправно крутится. Стали копать землю – дела не идут. В камень лопата упирается, рождая скрежет и звон. «Не иначе как Бог другое место под церковь выбрал. Коли так, пускай тогда сам и укажет...»

Завязали попу глаза рушником, дали в руки крест. «Развертись, как следует, да и бросай. Где крест упадёт, там, стало быть, и церкви стоять положено!»

Далеко ли обычный человек метнуть может? Известное дело, на два-три десятка шагов и думали церковь перенести. Взвился крест в небо, а там орёл сторожем кружит. Метнулся к кресту, схватил его клювом и в сторону горы Манчихи полетел. Только версты через две на землю и сбросил!

Упал крест на том самом месте, где ныне сельская церковь стоит. «Не судьба, видать, жить нам на равнине, а судьба под горой», – так новосёлы рассудили. Потому своё село Подгорами и назвали.

А село Выползово уже позднее от Подгор отпочковалось. Оно как бы выползло из него. В Выползове-то, кстати сказать, до сих пор своей церкви не имеется.

Хитрый Софрон

Не скажу, в каком году, да только не в нашем веке это было.

Откопал подгорец Софрон на Сосновой горе сундук, полный серебра. Наверняка со времён Стеньки Разина в земле хранился! Стал тот сундук из ямы вынимать, а снизу чёрт уцепился. «Продай мне душу, – говорит, – тогда отдам!»

Софрон недаром считался хитрым мужиком. «Давай, – говорит он чёрту, – поспорим. Если ты прямо на восход солнца, никуда не сворачивая, сможешь до берега Волги дойти, бери мою душу. А если не сможешь, то сундук – мой!»

Чёрт, недолго думая, и согласился. Вылез из ямы и пошёл по указанному пути, никуда не сворачивая. Если дом или баня на пути его встречались, сквозь стены проходил, если корова или лошадь – сквозь них.

Шёл чёрт, шёл, и дошёл до Ильинской церкви, которая на пути его стояла. Тут он и застрял. Бился, бился плечом о невидимую стену – и не смог прошибить!

Так и проспорил чёрт хитрому Софрону сундук, полный серебра.

Ладоград

Тот, кому доводилось бывать в Жигулях, наверняка слышал от местных

--">