Максим Андреевич Далин - Дети Океана

сказал Дога, гладя белька, прикорнувшего у него на коленях. — Я достану. Мне ведь придётся охотиться, да?

— И я с тобой, — сказал Ындо. — Помнишь, как прошлой луной ловили руками серебрянок? Ещё можно собирать ракушки и трепангов на литорали… может, ещё маленькие осьминоги попадутся…

— Жаль есть осьминогов, — сказала Ынгли. — Осьминогов Хэталь любит, они её зверушки…

Её тон был почти весёлым — но слова оборвались неожиданным вздохом, почти всхлипом. Дога моментально понял, что нужно делать.

— Берите малышню, — сказал он, подражая тону Олэ. — Нам надо уйти с этого пляжа. Если Акулы обогнут остров на ладьях, они нас тут заметят. А бельков покормим в бухте — там и будем охотиться. Ты можешь идти, Ынгли?

— Я могу, — сказала Ынгли и встала, постаравшись двигаться как можно легче. — Не надо сегодня охотиться, и шляться по берегу не надо — опасно. У меня есть кусок мяса.

— А у меня — пара рыбин, — вставил Хэно. — Но маловато на такую ораву… Мелюзга втроём слопала всё, что было у меня внутри — а мне, между прочим, тоже надо бы хоть что-то переварить… Ладно, не спорю, не спорю… пойдёмте.

Снова взяли бельков на руки, прихватили сумки, пошли по берегу к бухте — и Ынгли поражалась, что никто, даже Рэг, не плачет, не кричит и не жалуется. Может, это потому, что страх и тоска по убитым родичам велели уцелевшим юным Нерпам сосредоточенно молчать, то ли ради экономии сил, то ли в попытках не привлекать к себе внимание тех, из ночного ветра, а главное — уберечься от Ледяной Мэйгу, выпивающей душу.

Их жизнь и жизнь клана рок подвесил на волосок.

Тёмные пики скал скрывали Носатую бухту от любых глаз, которые могли бы смотреть с воды. Узенький, но глубокий пролив вёл из неё в Океан по скальному коридору — а в круглой бухточке с каменными стенами вода стояла тихо, как в плошке. Хижина из рёбер мешкорота, крытых шкурой моржа, с ворохом сухих морских трав на кровле, вросла в землю по самое слюдяное оконце: если не знать, где она — не разглядишь с десяти шагов. Небольшую лодку взрослые спрятали в ложбинке за хижиной, у прикрытого травой круглого очага — когда в нём горел огонь, на этом огне разогревали для смазки днища лодки тёмную смолу, застывшую кровь скал. Подходя к этому приюту, Нерпочки сразу почувствовали себя легче и лучше.

— Хижина бабушки Гэчан и дедушки Киникая, — сказал Дога белькам, которых нёс. — Смотрите-ка: во-он там!

Бельки оживились. Старший что-то заворковал и потянулся ручонками.

— Думает, там еда, — грустно сказал Рэг.

Но Дога и Ынгли, а после и другие дети разом заметили такое, что обрадовало их едва ли не больше лодки и хижины: пёстрый валун на берегу зашевелился, потянулся — и оказался нерпой, отдыхавшей на гальке. Нерпа повернула к своим родичам милую усатую морду — Ынгли могла поклясться огнём, что родоначальница даже улыбнулась — и, не торопясь, забавно подтягивая своё упругое тело, пошла к воде.

— Спасибо, — прошептала Ынгли.

— Это Олэ послал родоначальницу, — сказал Дога. — Или шаман. Или бабушка Угэли. Они, наверное, попросили её за нами присмотреть, да?

— Или передать, что у них всё хорошо, — бодро сказал Хэно, всхлипнул — и сделал вид, что просто шмыгнул носом. — Наверное, предки их души приняли, да?

— Не уверен, — хмуро возразил Ындо. — Думаешь, Акулы их похоронили? Как полагается? А вдруг просто бросили на берегу?

— Нет, — твёрдо сказала Ынгли, заставив себя улыбнуться. — Предки их приняли, обязательно. Они же хитрые, их души покинули тела с кровью и всё равно ушли к предкам в Океан, не сомневайтесь. Видите, они даже послали родоначальницу, потому что беспокоились за нас. Вы же понимаете, что она сейчас пошла к ним — она им всё-всё расскажет.

— Что мы спасли бельков? — с тенью гордости спросил Рэг.

— Конечно, — кивнул Дога. — Теперь они успокоятся совсем. Будут жить в Океане, охотиться на рыбу, на кальмаров — и ждать, когда им можно будет опять родиться на земле.

Тоска и душевная боль, мучавшие Нерпочек, отступили. Ынгли снова поблагодарила родоначальницу, уже про себя: как Олэ хорошо придумал её попросить! Думать, что взрослые лежат мёртвые на порогах разграбленных жилищ, было нестерпимо страшно; другое дело — что их души ушли в море, обрели свою истинную океанскую суть и теперь весело ловят рыбу вместе с добрыми нерпами.

От мыслей Ынгли отвлёк Дога, тронув за плечо:

— Войди в дом, а? Ты — девочка, тебя никакие --">