Константин Павлович Бахарев (юджен) - Замок Зелёной Звезды (СИ)

  Отваливает в сторону Зина мужика, сама дёргает рычаг, платформы тихонько набирают ход. Всё быстрее и быстрее мчится поезд. Мелькают коридоры, люди в форме, сутулые зэки, кто-то машет рукой.

  Отпускает рычаг Зина, платформы всё тише и тише идут. Остановились. Никого нет, пустой коридор, только мусор валяется на песке. Мужик лежит на спине, гимнастёрка потемнела от крови.

  Вдруг шорох за поворотом, Зина спрыгнула с платформы, тихонько прокралась вперёд, у стены притаилась, смотрит. А там пятеро с винтовками выстраивают у стены зэков. Командир фуражку сдвинул набок, папиросу курит.

  Докурил, бросил.

  - По врагам народа, пли! - командует.

  Залпом ударили винтовки. Зэки сползают на песок, кровь пятнает стену кирпичную, течёт вниз, в песок уходит. Из толпы, что поодаль стоит, ещё пятерых выводят и опять залп, снова тела на песок рушатся. А убитые, тут Зину продрало холодом, убитые начинают шевелиться и в сторону отползают, чтобы не мешать. И снова в строй встают.

  Закрыла рот ладошкой, чтобы не кричать, Зина, и потихоньку назад пятится. Вдруг заскрежетало что-то. Смотрит, мужик-то на платформе поднялся, сел, рычаг дёргает, поезд трогается. Увидел Зину, кулаком грозит, задний ход дал, уехал.

  За поворотом залпы грохочут, командир чёткие команды отдаёт, затворы лязгают, запахло кислым дымом сожжённого пороха. Зина головой помотала, револьвер в карман куртки сунула и пошла подальше отсюда.

  Коридоры, проходы, конвои, зэки, стрельба, дым пороховой, команды. Таблички над дверями "Старший оперуполномоченный НКВД", "Комендант тюрьмы", "25", "Приём по вторникам с 14.00 до 19.00". И везде решётки с зелёными звёздами. Вдруг остановилась Зина. Проход свободный, решётки нет. Табличка "Столовая комсостава". Пахнет вкусно оттуда.

  Прошла немного вперёд Зина, занавес бордовой парчи на весь проход. Отодвинула его рукой, за ним настоящий ресторан. Столы под белыми скатертями, на них салфетки скрученные в подставках блестящих, официантки в заколках и передничках бегают. За столами офицеры со змеиной нашивкой на рукаве, едят, выпивают, курят.

  - Проходите, присаживайтесь, - подлетела к Зине официантка. - Место свободное за шестым столиком есть.

  Устала Зина, сама не своя, пошла, куда повела её официантка. Но до столика не добралась, кто-то её крепко за локоть ухватил, развернул к себе. Ошалела Зина, перед ней заместитель начальника ГУФСИНа по режиму, вчера она ему представлялась, когда на работу вышла.

  - Тихо, не ори, - вполголоса ей полковник говорит и тащит за собой, куда-то на кухню. Мимо кастрюль, плиты, под которой в печке огонь мелькает, шкафов, дверей. Потемнело вдруг и оказались они в подвале, куда Порфирьич Зину привёл.

  - Живая? - спрашивает полковник, сигарету вытащил и ответа не дожидается, закуривает.

  - Звёзды видишь на решётках? - выдыхает едкий дым. Зина кивает.

  - Ладно, пойдём.

  - А Порфирьич?

  - Точно, сейчас предупрежу, чтоб тебя забрал, - полковник сажает Зину на лавку, где куртка с шапкой до сих пор лежат, пальцем машет, чтоб не вставала и уходит в завалы. Вскоре возвращается, бросает окурок на пол песчаный, кивает головой в сторону выхода.

  - Никому не говори, что видела, - тихонько говорит Зине полковник. - Сейчас домой иди, я Свету уже предупредил. Завтра с утра ко мне, часам к восьми подходи, разговор есть. Поняла?

  Зина кивает. Ей зябко от пережитого страха.

  На троллейбусе Зина доехала домой, и только зайдя в квартиру, вспомнила, что в кармане у неё револьвер.

  - Завтра полковнику отдам, - решила она. - Сил никаких не осталось.

  На ужин покрошила помидорку с огурцом, выпила кружку чая с имбирём и лимоном и бухнувшись на диван, укуталась пледом. Револьвер она так и оставила в форменной куртке.

  По телику бормотали какую-то чушь раскрашенные тётки, а Зина всё

--">