(liset.) - Виселица (СИ)

систематическое насилие — всё это перемололо Пэнси. Сломало её раз и навсегда, без возможности склеить. Поздно было ей протягивать руку, слишком поздно.

Она уже умерла.

Долохов их обеих сломал — искалечил, забил, изнасиловал, довел до грани и уничтожил. Разрушил до основания, выпил, выжрал, но главного так и не понял. Иногда Долохов бывал непроходимым тупицей в своей упрямой твердолобости. Не понимал или не хотел понимать, что слишком сильно ошибся в ней. Он её покалечил, а теперь удивлялся.

Пэнси ударила его по ноге, и он сошел с её волос. Она плавно и быстро поднялась на ноги, ведь делала так тысячу раз — Долохов не раз ставил её на колени, но он снова ошибся. Она помнила самый важный из его уроков — монстров нельзя жалеть. Их нужно убивать безо всякого сострадания и милосердия.

По его милости ни милосердия, ни сострадания, ни жалости в ней давно не было. В Пэнси ничего не было — только пустота и бесконечная тоска по Грейнджер. Она посмотрела на неё снова. Гермиона поглядывала на неё равнодушным темным прищуром из-под густых длинных ресниц, а потом неожиданно улыбнулась — впервые за три года. Эта тонкая острая полуулыбка полоснула Пэнси больнее, чем все пытки Долохова.

Она шагнула вперед, ближе к нему.

— Ты снова не прав. Нас здесь трое, но отсюда никто не выйдет.

В её руке блеснул нож.

--">