Елена Тихомирова (Элтэнно) - Герой из героев. Попытка не пытка

Элтэнно Герой из героев II Попытка не пытка (Часть II. Исключительные возможности)

В этой части Странник сделает много открытий. Причём не только о тех, кого он знает, но и о себе самом. Да и умений новых познает немало.

«Отец не баловал нас, детей, лаской и нежностью. Я помню ласковые руки матери и жесткую, беспощадную руку отца. Он не стеснялся задать любому из нас самую беспощадную трёпку. Во всяком случае, к нему нельзя было прийти пожаловаться на то, что тебя обидели. За это он бил беспощадно, обиженный был для него вдвойне и втройне виноватым за то, что позволил себя обидеть. Это была бесчеловечная мораль, рассчитанная на то, чтобы вырастить из нас зверят, способных удержаться в жёстком и беспощадном мире».

Вольф Мессинг

Глава 1

Я не спал всю ночь. Надо было караулить, нечисть могла напасть в любой момент. Я даже слышал, как некто подкрался достаточно близко. Однако охранные руны сделали своё дело. Желающий полакомиться моей плотью ушёл восвояси и дальше вокруг было относительно тихо. Но не скажу, что спокойно. Внешняя безмятежность ночи не шла ни в какое сравнение с тем, что горело у меня внутри. Всё во мне кипело, клокотало. Я раз за разом прокручивал в своей голове то детские воспоминания об Эветте, то как убил её. После этого мои мысли возвращались к Хозяевам. Меня тревожило — не сочтут ли они отсутствие сигнала от меня за излишнюю дерзость? Но постепенно я расслабился. В конце концов, о смерти Эветты знали лишь двое — я и эта девочка. Малявка, что мирно спит под моим плащом и знать не знает, какая она для меня проблема.

Серьёзно, что с того, что я задержу сообщение на день или два? На поиск отступницы у меня ведь могли уйти и месяцы. Так что ничего страшного. Я довезу дочку Эветты до Юдоли, а затем свяжусь с Тьмой. Потерпят Хозяева. Я до сих пор вот на них обижен и ничего. Слова поперёк не говорю.

О том, что такие слова они могли мне в глотку вместе с раскалённым железом обратно затолкать, я старательно не думал. В таком ключе мне мыслить как-то не нравилось.

Опал проснулся, едва забрезжил рассвет, и тут же возвестил об этом тихим ржанием. Я, позёвывая, поднялся с бревна, отвязал коня и, пока тот жадно пил озёрную воду, потрогал развешенную на ветках одежду — это мне посреди ночи довелось вспомнить, что в сумке так и остались валяться мокрые рубашка и брюки. Ничего ещё не высохло, но, так как всё же основательно подсохло, то я, морщась от неприятных ощущений, переоделся в одежду попроще да нырнул в заросли за кустом, где вроде как видел дикий мак. Время для его сбора было совсем неподходящим, но по пути мне ничего подобного больше могло и не попасться. Так что, делая по два надреза на каждой коробочке, я приступил к добыванию сока, соскребая ножом вязкую жидкость в крышечку глиняного горшочка. Не так уж много мне и надо было, чтобы искать ёмкость большего размера.

Достаточно быстро покончив с задуманным, я вернулся обратно, но не успел отогнать от ребёнка расшалившегося Опала. Конь лизнул детское лицо, и малявка, испуганно взвизгнув, проснулась. Затем, прижимая к себе по-прежнему связанные ручонки и вновь начиная рыдать, она постаралась отползти куда подальше.

— А ну тихо! — пригрозил я, для большей свирепости хмуря брови. — И не смей двигаться со своего места.

Удостоверившись, что меня услышали, я отложил будущий опий в сторонку. Белоснежная масса постепенно бурела, медленно затвердевая. Я тем временем распустил узел на бечёвке, давая рукам хнычущей девочки свободу, и вновь сел на поваленное дерево, чувствуя невероятную усталость. Физическое и эмоциональное напряжение измотали меня.

— Будешь есть? — протягивая ребёнку старую варёную картошку в горшочке, с которого и была снята крышка, предложил я. Ответом стали энергичное отрицательное мотание головой и потёкшие из носа сопли…

Что же. Как хочет. Мне больше достанется.

— Как тебя зовут хоть?

Молчание.

— Говори давай, когда тебе сказано!

— Эл… Элдорианэ, — заикаясь --">