(Miraslavushka) - От ненависти до любви (СИ)

лопаток.

Майка Уилера ударило током. Парень на секунду прикрыл глаза и очень тихо выдохнул.

– Мы пришли.

– Майк, пожалуйста, никому не говори об этом. Иначе, я тебя убью.

– Кажется, тебе стало лучше, Макс. Очень рад.

– Ты меня слышишь?!

– А что я должен сказать врачам? Или твоим родителям?

– Ничего. Я сама придумаю. И не смей говорить никому из…

– Хорошо.

В этом они сошлись.

****

– Мак-син? – Медсестра по буквам записывала имя покалеченной девчонки под диктовку кудрявого подростка.

– Да, Мэйфилд.

– Угу… Повезло вам, ребятки. Моя смена должна была вот-вот закончится. А вторая сегодня на больничном.

Майк сидел на белом стуле. Тёмные глаза буравили такую же белую ширму, за которой лежала Макс.

Вокруг пахло лекарствами. Не очень приятный запах.

– Так-так… Лежи милая, сейчас придёт наш хирург и тебе наложат гипс.

– Угу… – Макс снова сжала зубы. После того, как она покинула плечо Майка, боль вернулась с новой силой. Двигаться было совершенно невозможно.

Уилер почувствовал какую-то непонятную тоску, когда был вынужден отдать тёплую тушку рыжей девчонки в руки медсестры.

– А вы, молодой человек — молодец! У неё полуоткрытый перелом, а ваша идея с веткой помогла предотвратить сдвиг кости.

Нет, ну он будет мне это припоминать до самой смерти......Лучше уж сдохнуть!

Майк широко улыбнулся, вытянув шею и попытавшись увидеть рыжую макушку, которая была чуть-чуть видна за ширмой.

– Такс! Что тут у нас? – В кабинет зашёл высокий улыбчивый мужчина в очках. – Я уже, понимаешь ли, думал домой возвращаться. А мне тут — на те. Двое подростков. Все в кровищи! Ужастики снимать надо! Так вы проводите воскресные вечера, а, молодёжь?

Майк смущенно отвёл глаза в сторону, а Макс часто задышала.

– Мистер Хелл, девочка сказала, что упала с лестницы, но мне кажется, что такие переломы не могут быть от падения…

– Угу. А, что может сказать её молодой человек?

– Он не мой молодой человек! –Сбивчиво ответила Мэйфилд.

– Ну… Мы просто катались на скейтах и…

– Ясно, Ромео не сдаёт свою Джульетту. Так-так, посмотрим…

Майк покраснел словно помидор, а Макс уже была этим овощем.

Надев перчатки, мистер Хелл заглянул за ширму.

– Мдааа… У неё есть осколки, Эйв, слышите?

– Я сейчас всё подготовлю, мистер Хелл.

Майк заметно напрягся. Макс испуганно смотрела в потолок. Нога ныла. На часах было девять вечера.

– Как тебя зовут, Солнышко?

– Максин Мэйфилд. – Ответил Майк.

– Мммакс.

– Хорошо, Макс. Сейчас мне придётся разрезать твои джинсы, чтобы потом вытащить вот эти четыре малюсеньких кусочка, а после я моментально вколю обезболивающее и сделаю дальнейшие необходимые процедуры. Тебе будет больно из-за того, что я буду дотрагиваться до этой части — врач указал пальцем на часть бедра и голени левой ноги, но ты же сильная девочка, поэтому ты сможешь немного потерпеть. – Врач мягко улыбнулся.

Макс сухо сглотнула. Вроде самое худшее позади.

Но это было ошибочное суждение.

– Кхм. Сэр, скажите, а она сможет ходить?

– Конечно, и даже бегать, но только через пять месяцев. Вы не переживайте, все будет замечательно! Знаете, у нас ведь есть отличный кофе! Там, в коридоре. Вас может проводить Эйва?

– Даа, Майкл. Процедура займёт минут двадцать. У вас есть время.

– Но я хочу остаться здесь!

Рыжая макушка чуть-чуть выглянула, а за ней и голубые глаза, в которых скопились новые слёзы.

– Майк, там есть телефон, пожалуйста, набери мой номер. Скажи моей маме, чтобы они за мной приехали. – Прошептала Макс.

Черные глаза застыли на милом лице. Парень кивнул. На автомате.

– Да, вот-вот. А мы сейчас полечим твою ногу, красивую между прочим. –Доктор снова улыбнулся, надевая маску и беря в руки большие ножницы.

– Эйва, приготовьте, пожалуйста, пинцет.

Как только перед Майком закрылась дверь кабинета, по ту

--">