(add violence) - Смерть в опере (СИ)

Рихард Мозер спал и видел десятый сон, когда в кухне что-то грохнуло и с металлическим звоном покатилось по кафельной плитке. Одиннадцатый сон, собиравшийся сменить десятый, отступил, и Мозер заворочался, накрылся с головой одеялом и перевернулся на живот — накануне у него был чертовски длинный день, и сегодня на работу раньше положенного времени он вовсе не собирался.

Но, похоже, Рекс был совсем иного мнения. Убедившись, что сваленная миска должного эффекта не возымела и хозяин просыпаться вовсе не собирается, Рекс решился на новые меры: он ухватил зубами край одеяла и потащил на себя. Мозер, явно не согласный с таким развитием событий, заворчал и попытался удержать позиции. Впрочем, безуспешно.

— Рекс, ты в своем уме? — простонал Мозер. — Ты время видел?

Рекс наклонил голову и тихонько заскулил. Мозер потянулся, потер глаза, зевнул и пробормотал:

— Позже, Рекс. Завтрак будет позже — дай поспать!

Рекс страдальчески вздохнул, устроился на стянутом у Мозера одеяле и положил морду на лапу.

Поспать Мозеру все-так не удалось: телефон снова разрывался.

— Телефон! — пробубнил он в подушку.

Рекс повел ушами, но только поудобнее улегся на трофейном одеяле.

— Рекс, телефон! — громче проговорил Мозер, на сей раз все-таки слегка приподняв голову.

Рекс снова страдальчески вздохнул.

— Телефон в обмен на завтрак! — пошел ва-банк Мозер и не прогадал.

Трубка вещала голосом Штокингера, что Мозеру совершенно срочно необходимо приехать в Венскую оперу по весьма прозаическому поводу — там нашли труп.

— Завтрак тебе придется положить себе самому, — вздохнул Мозер, натягивая штаны и проклиная утро, работу и так не вовремя появляющиеся на его жизненном пути трупы.

*

— Мужчина, пятьдесят два года, — вещал Лео Граф, крупный во всех отношениях человек, один из лучших судебных медиков Вены. — Смерть наступила в результате удушения. Судя по трупному окоченению и пятнам Лярше, он умер порядка четырех-шести часов назад. Подробнее, как обычно, после вскрытия.

Мозер потер нос. Осмотрелся. Группа экспертов уже рассматривала многоуровневую декорацию. К парапету наверху был привязан обрывок толстой веревки.

— Он сам прыгнул оттуда с петлей на шее? — Мозер показал наверх.

— Рихард, — Граф посмотрел на Мозера поверх очков. — Кто из нас полицейский — ты или я? Вот и разбирайся сам. Я после вскрытия предоставлю тебе отчет.

— Когда?

— Надеюсь, к сегодняшнему вечеру, но ничего обещать не могу, — Граф покивал, пожал руку Мозеру и направился прочь.

— Рихард! Доброе утро! — к нему направлялся Штокингер.

— Штоки, ты же сам знаешь, после твоих звонков ни одно утро не может быть добрым, — огрызнулся Рихард. — Что-то есть?

— Да, погибшего звали Йозеф Бек, декоратор. Его обнаружила фрау Паулина Задель, костюмерша. Она пришла на работу раньше обычного, ей необходимо было подогнать костюм по размеру. Она и обнаружила бедолагу, — Штокингер отвернулся.

— Что-то еще? — Мозер напряженно оглядывался — Рекса пришлось оставить в машине, объяснив тому, что в оперу собак не пускали, даже если те обладали исключительным музыкальным вкусом.

— Поговаривали, что он любил выпить. В том числе и на рабочем месте, — на лице Штокингера отразилось осуждение.

— Лео скажет, был ли в крови алкоголь, — отмахнулся Мозер. — Теперь нам надо опросить всех в театре, кто вчера во сколько ушел. Выясни, что вчера был за спектакль, кто был в нем задействован, и допроси свидетелей. Даже если это самоубийство, неплохо бы выяснить, что толкнуло его на это. Главное, не наделай шума!

Мозер отправился прочь — Рекс все еще оставался в машине один. Он, конечно, был исключительным псом, но тем не менее оставлять его надолго не стоило.

*

— Лео! — Мозер вошел в морг.

Граф позвонил существенно раньше обещанного, и Мозер даже не успел толком перекусить. Теперь он чувствовал, как пустота в желудке настойчиво требовала своего.

— Рихард, у меня для тебя новости. Только быстро, видишь, — Граф обвел неспешным жестом надраенный добела зал, — работы сколько. В общем,

--">