Василий Горностаев - Ролевой синдром: Ребилд

Василий Горностаев Ролевой синдром: Ребилд

R0 — Защита от дурака

«…Ролевой синдром Филимонова — синдром из области психиатрии, при котором больной верит, что его физические/ментальные характеристики выражаются в конкретных числовых показателях.

Данные делюзии часто сопровождаются зрительными и слуховыми галлюцинациями: больной утверждает, что видит надписи, напоминающие элементы дополненной реальности.

В настоящий момент, синдром считается следствием чрезмерного увлечения компьютерными/ настольными играми. Однако первые случаи заболевания были описаны И.К. Филимоновым в начале восьмидесятых, когда эти увлечения не были настолько распространены. Кроме того, симптомы РС зафиксированы у людей, не имевших никакого представления о подобных игровых системах (маленькие дети, жители отдаленных районов).

Любопытной особенностью является практически стопроцентное сходство в описании больными как названных характеристик, так и видимых ими элементов интерфейса…»

Из сообщения в одной из тем, посвященных необъяснимым явлениям и загадкам человеческого разума, на доске «Паранормальное» некоей имиджборды.

«О, ролевики-шизофреники понабежали в тред. Пруфы-то будут, или опять начнете мычать про „компуктеров не было, а цифры были!!!1111“?»

Одно из сообщений, полученных в ответ на предыдущее.

Настало время бесполезных фактов из моей биографии. А как еще? Нужно же понять, с каких именно пор такая простая и беззаботная жизнь пошла под откос. Это будет история о стереотипах, благих намерениях и кажущейся простоте окружающего мира. Спойлер — мы все испортили.

Меня зовут Артур Ким, и по мнению отдельных личностей, я абсолютно неадекватный. Иногда, я с ними даже соглашаюсь.

Все началось жарким летом, кажется, в августе. Детали я плохо помню, мне было лет шесть. Вот вы все помните, что с вами в таком возрасте происходило? А может, только мелочи, вроде так и не купленной игрушки, или там, особенно вкусной конфеты? Кстати, все нестыковки сего повествования можете списывать на мою дырявую память. Сколько там лет прошло? Больше, чем казалось.

К разговору про игрушки — не было их, от слова совсем. Кризис-шмизис, тысяча девятьсот девяносто восьмой. Нет, мы не голодали, но и разносолов не видели. Странные были времена. И вещи происходили не очень понятные. Это я еще не знал, с чем придется столкнуться в будущем.

Помнится, я тогда мечтал о компьютере. Виню в этом брата. Он тоже мечтал, и меня заставлял. Вот такие у нас были приземленные желания. У брата в тумбочке лежало несколько выпусков игрового журнала. Они казались просто-таки порталами в неведомое будущее. Угловатое и смехотворное, по нынешним меркам, конечно, но тогда все это просто взрывало мозг.

А уж после того, как нам удалось поиграть в первую Дьяблу, одержимость достигла космических масштабов. Егор просто оккупировал комнату своего одноклассника, которому повезло стать счастливым обладателем компа. Выгнать его оттуда можно было только применив физическую силу.

Меня брат тоже иногда брал с собой. А когда мы не могли пойти в гости, то рисовали карты подземелий в тетрадках, придумывая монстров. И естественно, воображали себя героями, у которых всегда есть бонус к силе и здоровью. Потому что нафиг магов, за них играть сложно и скучно! Дети, что с нас взять?

Воистину, если очень захотеть, то можно… Впрочем, обо всем по порядку.

Тем прекрасным воскресным утром, батя решил не ходить на дополнительную рабочую смену. Заявил, что нечего там делать, один черт столовка закрыта.

Отец наш не из тех людей, которые отдыхают молча и никому не мешают. Он испытывает неодолимую тягу разделить радость от выходного дня со всеми окружающими, вне зависимости от их желания сотрудничать.

Уже в девять утра, он, сияющий и отвратительно бодрый, возник в нашей комнате.

— Чего разлеглись, тунеядцы? — кричал он, дергая нас с братом за пятки. — Для кого солнце светит, птицы поют? Ну-ка, быстро завтракаем и на набережную идем!

Все попытки сопротивления были подавлены изящными подзатыльниками. Он всегда любил говорить. — Ты, Артур, учти. У нас как бы демократия. Но дисциплина же должна быть!

И я понимал, раз уж батя решил в кои века взяться за воспитание, придется продирать глаза и переться на эту набережную, где и спустя двадцать лет делать нечего, а в те годы была совсем тоска. --">