Александр Владимирович Воронков - Император всея Московии

злые в сече... Вот только вожделенные венгерские жеребцы отделены от нынешнего русского рубежа Диким Полем, где 'резвятся' чамбулы степняков и никому неподконтрольные казаки-разбойники, которым по большому счёту всё равно, кого пограбить: ногайскую ли отару угнать, в окрестностях ли русского приграничного острожка покуролесить, маеток ли шляхетский на польской Слобожанщине дымом в небо пустить или на своих судёнышках-'чайках' в Крым или на Туреччину наведаться. Лишь бы было потом с чего дуван дуванить. Казакам по их нынешним обычаям хлебопашествовать под страхом смерти запрещено: так и живут с добычи, звериной охоты да рыболовства.

Эх, тяжела ты, шапка мономаховая, сколько всяческих забот вместе с тобой на голову свалилось! И ведь вот какая беда: и менять в русском царстве нужно многое, но притом так, чтобы не оттолкнуть ревнителей старины, как случилось при Борисе Годунове и чьей поддержкой впоследствии воспользовались Шуйские, готовя свержение моего предшественника в этом теле, 'царя, рекомого Димитрием'. Сейчас я - единственный, кто знает, что в истории моей страны этот дворцовый переворот удался, вчерашнего 'Государя Димитрия Иоанновича', убив, опорочили, на столетия прицепив кличку 'Лжедмитрий', а Русь рухнула в самую кровавую часть Смуты, чьи последствия ощущались триста лет. Я человек, слабо верующий уже в силу рождения своего в СССР и большевистского воспитания, тем не менее затрудняюсь назвать как-то иначе, нежели чудом божьим факт, что сознание моё оказалось в голове двадцатитрёхлетнего Дмитрия - не то сына и наследника Грозного царя, не то и вправду самозванца, захватившего престол Московской Руси. Остатки его разума в первое время проявлялись и пару раз даже вытесняли меня куда-то вглубь мозга, но уже на второй день моего пребывания в этом теле от прежнего владельца (кстати, искренне считавшего себя царским сыном) остались только независимая манера поведения, умение разговаривать на нескольких языках, включая греческий, польский и татарский, узнавать знакомых людей и тут же вспоминать о них всё, известное прежде 'государю'.

--">