(Чародейница) - Аромат желания (СИ)

жизни увидела в Коте что-то интересующее ее. Сейчас Нуар не был влюбленным парнем, говорящим глупые каламбуры. В данный момент блондин возвышался над ней, всецело захватив ее внимание, жар его тела плавил мозг, взгляд будто доставал до потаенных недр души, а запах…

По-настоящему мужской, терпкий. Обволакивающий, подчиняющий. Так обычно пахло глинтвейном в уютный рождественский день. Корица, гвоздика, долька апельсина и нотка опьяняющего вина. Аромат проникает в каждую альвеолу легких и ударяет в голову не хуже, чем самый крепкий алкоголь. Туманит рассудок, заставляет подкашиваться ноги.

— Моя Леди, — томно шепчет он, лаская своим дыханием ее приоткрытые губы, — Маринетт, я так хочу тебя.

Поцелуй был почти предсказуем, но все же воздух застревает в глотке, а сердце в немой мольбе о спокойствии устраивает адскую тахикардию. Если Нуар горячий, то его губы будто само дыхание Преисподней опаляют ее всю. Он со всей супергеройской силой вжимает ее в прохладное дерево двери, его руки крепко сжимают девичью талию, комкая в ладонях приятную мягкость полотенца, а выпирающая через чёрный латекс эрекция прижимается к ее животу.

Маринетт кажется, что она горит изнутри. Фейерверк эмоций взрывается в ней, подобно самым богатым новогодним салютам. Он грубо, настойчиво сминает ее губы своими, так, будто делал это много раз до этого. По-хозяйски оглаживает ее бок и следует рукой ниже к бедру, надеясь ощутить голую кожу под кожаными перчатками.

ЛедиБаг не поняла в какой момент, но начала отвечать ему, немного робко, не смело, не успевая за его движениями, но пытаясь влиться в процесс. В голове был слышен лишь шум, будто антенна от телевизора сломалась, и теперь он прекратил показывать каналы, предоставляя взору лишь дурацкую серую рябь с противным, жжущим звуком. Так заглушались ее разумные мысли, давая волю чему-то другому, по-настоящему правильному. Все ее существо, ведомое законами инстинктов, льнуло к Нуару, поддавалось его уверенным сильным движениям, его грубым поцелуям.

Его ладонь стремительно съехала вниз по бедру, движимая чистым инстинктом, и Маринетт вскрикнула, ощущая боль, почти заглушаемую страстью, бурлящей внутри. Стальные когти на его перчатках располосовали край полотенца и совсем немного задели нежную плоть ее бёдра. Алые капельки выступили из продольных ранок, орошая белоснежную гладь ее кожи, а Нуар, полностью поглощенный ее запахом, ее теплом, всей Леди — лишь юрко пробрался языком в девичий рот во время ее короткого крика.

Это снесло крышу обоим. Напрочь уничтожило любые сомнения в голове Маринетт и распалило и так мощное желание Адриана ещё сильнее. Они сплелись в будоражащем поцелуе, ощущая, как пробивает током до самых кончиков пальцев. Язык Нуара вылизывал жар ее рта, как любимое клубничное мороженое, а зубы Леди то и дело пробегались по его нижней губе, вырывая мурлыканье из его груди. Девичья ладонь медленно прошлась по шее Агреста и зарылась в его шелковистые, светлые пряди, чуть оттягивая. Кот хрипло зарычал от массивной стаи мурашек, следующих от его затылка к паху, сильнее вжался своей эрекцией в ее живот и наконец-то дёрнул махровое полотенце вниз, пытаясь избавиться от единственной преграды между ним и обнаженной Леди.

Маринетт почувствовала, как мягкая ткань медленно сползает с неё и дикое осознание происходящего наравне с ужасом, что сейчас Кот увидит ее голой, заставило резко распахнуть глаза и отшатнуться назад, что конечно же, не принесло никаких результатов. Странное вожделение и страсть к этому парню, который скрывался под черной маской, никуда не ушло, становясь лишь всеобъемлюще, но эта зудящая правильность и мысленная вера в то, что она будет до конца своих дней ждать лишь любовь всей жизни — Адриана Агреста, напористо боролась со странными инстинктами.

— Нуар, отойди, — оглушительно прошептала она, пытаясь вырваться, но когтистые руки лишь сильнее сжали ее.

Полы полотенца разошлись, обнажая небольшую грудь и верх живота, но зажатая между их телами ткань не торопилась раствориться полностью, следуя желанию Кота.

— Маринетт, — промурлыкал Нуар, не расстраиваясь из-за потери контакта с ее губами и наклоняясь к изгибу изящной шеи, — ты же хочешь этого. Я чувствую.

Её запах уносил в пучины страсти с каждым новом

--">