Анатолий Анатольевич Махавкин - Прайд

было совсем не из-за выпитого коньяка. Слишком мало я его выпил! Сейчас встану, умоюсь и займусь чем-нибудь позитивным.

Рука соскочила с подлокотника кресла, и я рухнул обратно в его мягкие объятия, а потом — ещё дальше, в глухой мешок мрака, который всё это время таился за спиной.

Очнулся я от свежего дуновения воздуха и ощущения чего-то твёрдого под левым плечом. Вокруг стояла непроглядная тьма и я медленно приподнялся, нащупав пальцами что-то непонятное. Сухие листья? Мелкие сучья? Земля, чёрт побери? Откровенно говоря, сначала я решил, что уснув в кресле, просто свалился на пол, как это уже бывало, но откуда тогда весь этот мусор?

Налетевший ветер охладил горячее лицо, взъерошил волосы и заставил потрескивать ветви деревьев…Деревьев? Мать моя женщина! Зрение успело немного адаптироваться ко мраку и теперь я чётко понимал: вокруг поднимаются деревья, а над головой — определённо звёздное небо. М-да.

Чтобы окончательно удостовериться, встав на ноги, я подошёл и коснулся пальцами ближайшего ствола: кора, как кора, шершавая и прохладная. На сон не похоже совсем. Неужели я, допив коньяк, отправился куда-то путешествовать и пришёл в себя только сейчас? В таком случае, память превратилась в настоящую чёрную дыру, поглотившую воспоминания о последних часах без остатка.

Тем не менее, стоять на месте и дожидаться наступления рассвета не имело ни малейшего смысла. Поэтому я осторожно двинулся вперёд, помогая глазам руками, предусмотрительно выставленными перед собой. Это уберегло от пары столкновений с низко опущенными ветвями, но один раз я всё же упал, угодив босой ногой в небольшую яму, засыпанную сухой листвой.

Чтобы не стукнуться головой, я опёрся на руки и тут же вогнал острый шип в правую ладонь. Ещё парочка таких же уже сидела в пятке левой ноги и возвращение домой обещало превратиться в настоящее приключение, с его непременными атрибутами: синяками, ссадинами и порезами. Ни телефона, ни бумажника — двух предметов, способных значительно сократить путь домой — при мне, естественно, не оказалось. Правильно, моё пьяное подсознание, ни к чему облегчать задачу своему незадачливому владельцу! Надо было его ещё голышом сюда отфигачить. Вот тогда бы мы повеселились по-настоящему!

Тем не менее, и в падении нашёлся свой положительный фактор: стоя на коленях, я заметил в просвете между кустами слабое голубое мерцание. Свет оказался не сильным, но его источник, вроде бы, находился не слишком далеко. Да и чёрт возьми, не мог же я удрать куда-нибудь в центральную Сибирь!

Прорвавшись сквозь плотно сплетённые ветви, объединившиеся в едином стремлении преградить мне путь, я вышел на открытое пространство, оказавшись на грунтовой дороге, изрядно позаброшенной и поросшей высокой травой. Даже в слабом свете звёзд, усыпавших тёмное небо, я узнал, куда меня занесло и сообразил, почему нахожусь именно здесь.

Моё «супер я» своеобразно отреагировало на дневную беседу с Ильёй и чтение старых любовных стихов. Я находился около обрыва, нависавшего над той самой речкой, где последнее время находили трупы несчастных мужиков. Свет, кстати, шёл именно оттуда, синей полосой обозначая неровную линию спуска к тихо булькающему ручейку.

Проклятие! Я остановился, раздираемый противоречивыми желаниями. С одной стороны, хотелось немедленно бежать прочь, благо я понимал, что на выходе из лесополосы мне непременно помогут патрульные полицейские. С другой — безумно хотелось узнать, что там так светится. А вдруг, это — и есть разгадка тайны?

Ладно, пойду отсюда…Но сначала — одним глазком!

Со всей осторожностью, едва не на четвереньках, я подполз к обрыву, попытавшись укрыться за сухим стволом упавшего дерева и посмотрел вниз, ожидая увидеть всё, что угодно: летающую тарелку, рогатых демонов и радиоактивного скорпиона.

На берегу журчащего потока, бессильно пинающего овальные камешки, сидела длинноногая блондинка невероятной красоты и запрокинув голову, смотрела в ночное небо. Ни свет, исходивший от идеального и абсолютно обнажённого тела; ни мужской труп рядом, не поразили меня так, как выражение тоски и печали на прекрасном лице. Казалось, незнакомка переживает утрату всех утрат и уже ничто не способно ей помочь.

Сам не понимая, почему, я встал и начал медленно спускаться вниз. Сухая глина осыпалась под ногами, угрожая падением, но я смотрел только в это печальное лицо, ведь во вселенной --">