Анатолий Анатольевич Махавкин - Друг моего друга

одевался доморощенный Зигмунд со вкусом, на стенах кабинета висели то ли хорошие репродукции, то ли оригиналы Магрита, так что доверие психиатр вызывал.

Тем не менее, поначалу пришлось выслушать кучу того, что мы с Машей знали и без него. Про биполярное расстройство психики, его синдромы и разновидности. О прогрессе в излечении этого, в высшей степени серьёзного заболевания. О направлениях, в которых работают специалисты «Гипноса» и их методиках. Короче, нам пытались показать, что немалые денежки, потраченные на лечение, оправданны, до последней копейки.

После Лев Григорьевич полез в свой планшет и полистал страницы взад-вперёд. Очевидно, освежал в памяти подробности диагноза. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что Феоктистов видит дело едва ли не в первый раз. Под конец глаза доктора сделали попытку уползти с бровями куда-то, на затылок.

— Будем заниматься. — в конце концов сказал психиатр и повертел между пальцев золотой «Паркер». — Но должен вам сказать, с таким я встречаюсь едва ли не первый раз. Развитие процесса не вширь, в глубь, да ещё так…М-да. Следует определить, насколько многоуровневую структуру мы имеем. Сразу хочу сказать, что быстрого результата ожидать не следует.

Тут я даже немного обрадовался. Значит, Катя ещё некоторое время продолжит радовать-раздражать меня своими приколами. Я даже отёр руки о штаны и посмотрел на Машу. Девушка тоже глядела на меня и тёрла ладони о колени.

Потом Феоктистов дал кучу всяких советов и выписал какое-то лекарство. Впрочем, Маша сразу спрятала рецепт. Она их постоянно прячет, чтобы я не видел. Видимо не хочет, чтобы я испугался всех этих препаратов и их грозных последствий с побочными эффектами.

Когда мы оказались за дверью, я облегчённо перевёл дух и осмотрел обеих спутниц. Катя обиженно показала мне язык, а Маша напряжённо молчала.

— Ну? — я попытался поймать взгляд девушки. — Что думаешь?

— Пятнадцать лет, — Мария покачала головой. — Пятнадцать лет продолжается эта фигня. Ну вот зачем было придумывать себе воображаемого друга, а? Реальных что ли мало? И ещё так держаться за него, как будто, если его не станет — мир рухнет.

— Это — истерика, — тихо сказала Катя. — Она просто переволновалась.

— Да сам знаю, — прошипел я и погладил Машу по плечу. — Пожалуйста, успокойся.

— Ты слышал, что сказал доктор? Для начала стоит перестать общаться со своими воображаемыми друзьями, полностью игнорировать их. Почему бы не начать именно сегодня? Иначе это не кончится никогда! Так что — отстань!

Девушка дёрнула плечом и побежала в сторону выхода. Я растерянно посмотрел на Катю.

— О чём она, вообще?

— Забавный он, правда? — казалось, девушка обращается к кому-то, невидимому для меня. — И всякий раз — одно и то же.

Катя выслушала ответ невидимки и подошла ко мне, взяв под руку. Вторую она держала так, словно там был кто-то ещё.

— Думаешь, в этот раз получится? — теперь вопрос адресовался мне. Я мог только пожать плечами. — И что она будет делать, если ты исчезнешь?

— Голова болит, — пожаловался я.

Почему-то это показалось Кате настолько смешным, что девушка хохотала, пока мы не вышли на улицу.

--">