Сергей Владимирович Шведов - Всяк Славик укроти свой нравик[СИ] (черновик)

культуры балансировали на грани вымирания. Вы выделяли средства исключительно на развитие русского языка и великодержавной культуры. Скажешь, этого не было? Я тебе сейчас принесу учебники моих сыновей и носом ткну, если не веришь. Русские проводили настоящий геноцид покоренных народов. Вековые обиды не забываются.

Сабиржан отвернулся, чтобы не выдать вспыхнувшего негодования. Святослав понурил голову и молчал, чтобы подавить в себе накатившую горечь.

— Спасибо, я пойду…

— Не глупи, не отказывайся от вакансий. Там же работа вахтовым методом — полгода под землей летом, полгода на поверхности зимой.

— В полярную ночь? Спасибо.

— Но ведь на поверхности, как ты сам того хотел!

— Лучше пойду со странниками в паломники по святым местам. Там хоть милостыню подадут.

— А если загремишь костями при облаве на бродяг? Ты ведь по статусу будешь нелегальный иммигрант. Рано или поздно попадешь в лапы закона. Тогда одна дорога — депортация на Антарктиду и пожизненное пребывание на подледных горных разработках.

— Там хоть кормят. Спасибо, я в самом деле пойду. Рад был нашей встрече.

— Обиделся?

— Да что ты!

— Нет, вижу, точно обиделся. Вот все вы такие. Всегда себе во вред поступаете. Нет бы жить как люди!

Сабиржан Равильевич печально поглядывал на экран сквозь стакан с коньяком. Мелькали кадры беззаботного детства. Вот они со Славиком в детском саду, теперь — в школе, потом — лихая студенческая юность. Славик Славко всегда был заводилой, всегда лез напролом и на рожон. Это у них в крови, у славиков.

Телефонный звонок прервал его ностальгические воспоминания.

— Да, понял. Да, знал убитого… Мое присутствие обязательно?.. Хорошо, непременно буду. Выезжаю прямо сейчас.

Над мертвым Святославом Славко высились трое полицейских. Двое просто пялились, один что–то оформлял на планшете. Рядом распахнула свои гостеприимные дверцы труповозка.

— При обыске трупа нашли вашу визитную карточку, Сабиржан Равильевич, — сказал ему старший по званию.

— Как это могло случиться?

— Форменное самоубийство — бросился с кулаками на полицейского.

— Но ведь у полиции в Москве только нелетальное оружие!

— Постовой всего–навсего применил против нарушителя общественного порядка иммобилизатор. Только три секунды общего перегрева организма. Но у этого славика после пятнадцати лет работы на Антарктиде сердце не выдержало повышенной температуры тела.

Сабиржан Равильевич снял шляпу.

Ох уж эти русские, славики, славяне! Непонятливый народ. Все у них не как у людей. Забыли, что в корне самоназвания у них стоит «слав» — «раб». Вот бы и смирились, покорились историческому предназначению своей нации — служить субстратом, удобренной почвой для процветания на ней других народов. Так нет же, национальная гордыня, великодержавный шовинизм, бунты, мятежи, революции, войны. Они так ничему и не научились за всю историю. Мы, настоящие россияне, ничуть не виноваты. Им же только добра желаем. В конце концов, это их выбор, этих славиков. Они сами того захотели.

Конец

--">