Николай Анатольевич Шпыркович - Убить Вилли (целиком)

машины доносились звуки, больше всего похожие на чавканье.

Мигель попытался сглотнуть слюну, но во рту пересохло, будто в пустыне. Тем не менее, он все же вспомнил, что когда-то сражался под Гвадалахарой и, сжимая в руке вытертую добела "Астру", шагнул в клубы дыма. В груди болезненно ныло, отдавая в левую руку. Почти 90 - это все же не шутки. Осторожно подойдя к машине, он попробовал заглянуть лобовое стекло - в салоне никого не было..., и что немаловажно - ничего. В смысле - ничего из того, за чем ребята полетели ночью в эту чертову Эстурию. Стреляные гильзы - винтовочные и от дробовика, смятая бумажка от Сникерса, бутылка с водой, карабин Санчеса, выскочивший из зажима а еще кровью все было залито здорово. Переступая приставными шагами, он обогнул капот и остановился, все так же сжимая челюсти до хруста, а рукоять пистолета - до побелевших костяшек кистей. Иван лежал на земле, полностью вывалившись из машины. Руки его были безжизненно раскинуты, одна нога заломлена вправо под совершенно диким углом. Лица не было видно - и это было к лучшему - потому что над лицом Ивана склонился Санчес. Вернее то, что когда-то было Санчесом. Уже и не узнаешь, что все таки у них случилось - Санчес нарвался на укус, Иван не справился с управлением, а, может у кого-то из них на обратном пути случился сердечный приступ - если так, то скорее всего это случилось тоже с Санчесом - ясно во всяком случае, что он то точно был п е р в ы м. Сейчас он жадно обгладывал лицо бывшего друга, совершенно не обращая внимания на то, что его спина превратилась в сплошной черно-багровый струп. От камуфлированной куртки, в которой он уехал в Эстурию, остались обугленные лохмотья. Белоснежные волосы, которыми он так гордился, и тщательно ухаживал, тоже сгорели почти начисто, кожа на затылке и темени лопнула, и в рану проблескивал голый череп. Паленым мясом и волосом вблизи смердело вообще отвратно и, тем не менее - знакомо, хоть Мигель и не думал когда-либо услышать снова этот запах: тошнотворную смесь горелой плоти, синтетики и бензина. Точно так же, помнится, воняло возле того танка, итальянского "Фиата", кажется, который как в тире расстрелял русский БТ. Вот только итальянский танкист, свесившийся из люка, был уже не опасен...

Санчес, вернее, т о, что когда-то, давным-давно, два часа назад, б ы л о Санчесом, мотнув головой, с усилием оторвало от лица Ивана очередной кусок мяса и опять шумно зачавкало, сглотнуло...

Поморщившись от омерзения, Мигель выцелил затылок твари и нажал на спусковой крючок, выстрелив для надежности два раза. Санчес так и не поднял лица, и это было к лучшему: Мигель не хотел его видеть -полуобгоревшее, залитое кровью Ивана, с немигающим взглядом белесой, как сваренное вкрутую яйцо, роговицы. Пусть лучше он вспомнит Санчеса таким, каким он был всегда - веселым, немного суетливым сначала парнишкой. Потом подростком, потом парнем. А ведь он действительно их всех помнит - и мальчишку и парня - с удивлением понял Мигель. Он помнит Санчеса даже в коляске - еще той, послевоенной, низенькой, на маленьких колесах. А когда он ушел воевать - Санчеса и в помине не было. Вот Иван - был. И в лицо ему пришлось все же глянуть, когда он спихнул ногой Санчеса с его мертвого тела. Нельзя не глядеть в лицо, если выбираешь место, куда точно следует послать пулю, для того, чтобы оказать товарищу последнее милосердие. Может, это было и лишним, может, Иван получил при аварии смертельную травму головы - но Мигель издавна привык подстраховываться и на всякий случай ожидать худшего. Поэтому и для Ивана он тоже не пожалел две пули. Обойдя машину по дуге, кашляя от едкого дыма, он заглянул в кузов грузовичка. В углу, на замызганном полу сиротливо притулился плотный темно-зеленый брезентовый мешок. Чтобы дотянуться до него, Мигель оперся о борт и негромко выругался, отдернув руку - борт здорово нагрелся, вон, даже краска пузырями пошла. Как можно было быстро, с его-то артритными руками, он стянул с себя куртку, снова лег на борт и дотянулся таки до мешка. Заглянув внутрь, он скривил губы в горькой улыбке: ребята все же справились. Теперь лишь бы Жак не подвел. Озираясь по сторонам - бдительность не следовало терять даже здесь, на пустой дороге, он сел в свой "Сеат" и поехал по направлению к Санта-Розе, туда, где его ждал Рико. Он специально высадил парня, еще когда увидел горящий "Форд" - чтобы не рисковать сразу двоим. Теперь надо как-то сказать ему о смерти отца. Однако, едва тронувшись, он --">