Дмитрий Борисович Бондарь (agent0825) - Денвер Блэк (весь текст)

Мы в обнимку с Наташей дошли до нашей коммуналки (вернее доползли, потому что я сильно прихрамывал, поэтому Наташе пришлось меня поддерживать). Всем циркачам на время прибытия в том или ином городе полагалась отдельная квартира в пятиэтажном доме, но наша труппа за все годы моей работы возросла, чуть ли не в три раза. Поэтому когда до меня дошла очередь получения жилья, то дали только комнатку в коммунальной квартирке. Со мной вместе жили Наташа (ей совсем недавно выдали комнату) и наш атлет Ментер (причем у него было в два раза больше места, чем у меня с Наташей. Не известно, чем наш друг, так поразил хозяйку?).

Когда дошли до моей комнаты, я предложил зайти. Натали объяснила, что у нее дела в своей комнате и ушла к себе. Я тоже лег в кровать. Но мне не спалось. Все мысли были лишь о ней. Почему Наташа ошарашено на меня посмотрела, заметив серый амулет, на шее. Нет! Столько совпадений между нами быть не могло (мы вместе учились в одном институте, на одном и том же факультете, оба его не закончили и оба стали работать в цирке. Не удивлюсь, если ей нравиться фантастика и рок музыка). Наверное, между нами есть какая-то связь, только какая? Надо будит в этом разобраться, а пока… Я встал с постели, походил взад вперед, посмотрел на часы. Было без четверти полночь. Ну что ж. Раз мне сегодня не уснуть, то хотя бы тихо послушаю радио, чтобы никого не разбудить.

По квартире разливался громкий храп нашего силача. Его я не боюсь разбудить, а вот рыжеволосую девушку, не хотелось поднимать с постели.

Тихо включил радио, сел за стол и стал подбрасывать монету в воздух. Неожиданно кому-то передали по радио песню… В общем, не важно, какой группы. Но название запомнилось «Ты прав».

Я отложил монетку и начал тихо подпевать. Естественно в скором времени в мою дверь постучали. Правда, слишком тихо. Наверное, думали, что сосед за стеной поет во сне, и просят его сбавить громкость.

— Войдите! — Пришлось прикрутить радио. Это была моя зеленоглазая ассистентка.

— Мне не спалось, — чуть слышно прошептала она. Затем посмотрела на включенный приемник. — Потом я услышала, как ты пел и мне захотелось послушать поближе. — Она стояла в дверном проеме, боясь войти, на ней был все еще тот же костюм наложницы, что и при исполнения моего трюка. Мне тоже пока не удалось переодеться.

— Заходи, — я выключил радио и застелил кровать. — Садись. Мебели, как видишь не много, но сесть все равно есть на что, — Она присела на краешек моей грубой постели. — Чай пить будишь?

Зеленоглазая девушка кивнула. Наскоро взяв кипятильник, налил в большой стакан воды из-под крана и по шуршав по полкам, извлек на свет пачку засохших крекеров.

— Наташа, — говорил я, заваривая чай в пакетиках. — Давно хотел у тебя спросить…

— О чем? — смущенно улыбнулась она, принимая чашку.

— Я с тобой… то есть, нет… мы с тобой раньше нигде не встречались? — Наташа удивленно на меня посмотрела. — Нет… Я понимаю, что это звучит глупо, но где-то я тебя уже видел. Она чуть не подавилась крекером.

— Не думаю, — она поскребла ноготком подбородок. — А ты не учился в том же институте, что и я? По-моему, даже на том же факультете?

— Учился! — Даже не удивляет поднятый ею вопрос. — А почему ты спрашиваешь?

— Я тебя заметила у входа в институт. Хотела поздороваться, но я разговаривала с профессором Бочкиным, о поступлении в клуб астрономов.

— Так это был профессор?! — Меня разрывал безумный хохот. Наташа сначала смотрела на меня как на идиота. Но вскоре мы вместе стали ухахатываться, катаясь по полу. Отсмеявшись, сел на кровать и помог девушке подняться.

— А над чем мы смеялись? — сквозь хохот спросила она и снова разразилась заразительным смехом.

— Просто… Ха-ха… О-ой! Врач же запретил мне так хохотать. Я просто вспомнил, какая у того мужика… как его там? — я смахнул счастливую слезу. — Бочкина! Какая у него была прическа.

— Ага! Что-то наподобие взрыва. Кажется, она называлась «гибель Центуриона» или еще как-то там.

— Точно! А еще он говорил как-то, слегка гундося и заикаясь.

— Да, да. — Она опустила голову. — Вот были времена. — Снова полились слезы. Ну, не могу! У меня сердце разрывается, когда она плачет.

— Такое не забывается, — я обнял ее за плечи и стал гладить по голове. Она ревела, уткнувшись мне в плечо.

Окончательно выбившись из сил, пришлось отвести Наташу в ее комнату. Она оказалась --">