Сергей Зиненко - Рукотворное зло

услышаны — тройка одетых в белое людей поспешила в их сторону, а он вновь начал дышать.

Диармайд находился на вершине крутого оврага, все кусты и деревья здесь вырубили, а траву регулярно косили чтобы патрули имели хорошую видимость. А одетый в белый, покрытый кровью халат парень привлекал к себе внимание.

Не желая тратить полученную возможность, не поднимаясь, ползком, Ди начал спускаться с холма на дне которого текла горная речушка, метра три в ширину. Быстрый рывок через нее обошёлся Диармайду парой ссадин, речка хоть и не была глубокой, всего по колено, но с очень стремительным течением и недооценивший силу реки парень расплатился за это упав в воду. Поток протащил его несколько метров по каменистому дну.

Добравшийся до противоположного обрывистого, вымытого водой берега Диармайд схватился за куст, росший на вершине, и заполз на почти вертикальный откос. Он поспешил спрятаться за широким стволом и отдышаться.

Свобода! Он наконец был свободен. И ничто не могло омрачить этот день. Пять лет тяжёлого труда, унижений и боли, наконец окупили себя. Ведь Ди теперь свободен!

Парень сморщился от боли и посмотрел на руки. Кожа на них была по кисть выедена кислотой, из-за этого нарушилась пигментация — руки были белыми как лист бумаги. Повезло что у магов высокая сопротивляемость организма, иначе просто сменой цвета кожи он бы не отделался.

Раны были не серьезные, но болезненные. Диармайд оторвал кусок ткани от халата и перевязал им руки. Поморщившись, он нехотя поднялся на ноги. Не стоило задерживаться рядом со «скотобойней».

Послышался треск веток и шуршание листвы, рядом с парнем появилась человеческая фигура. Она двигалась с такой скоростью, что создавался порыв ветра, вновь поднимающий в воздух опавшие листья. Тормозя, фигура прорыла две длинные борозды в земле.

Девушка откинула с лица прядь рыжих чуть кучерявых волос, высокая, стройная она смерила Диармайда добрыми зелёными глазами. Есть женщины, которые захватывают сердце при первом взгляде навсегда вырезая свои инициалы на нём, она — была одной из таких. Ди при виде нее застыл от страха.

— Знаешь, ты всегда напоминал мне милого напуганного зверька. — Хмыкнула она, внимательно изучая парня. — Сколько бы раз ты не приходил ко мне на приём, всегда впадал в ступор при виде этой татуировки. Мне даже страшно представить, что сделал тебе паладин, которого ты встретил, раз она до сих пор вызывает у тебя панический страх. — Нежным голосом сказала она.

Женщина оглядела Ди и приподняла бровь заметив кровавые разводы на халате парня. — Ты видел Гарри? — Стараясь не выдавать своё волнение спросила она.

— Они там, — Ди кивнул назад, в сторону изоляционного лагеря.

— С ним все в порядке? — Девушка пристально смотрела на наполненное страхом и отчаянием лицо мальчика.

— С Гарри, кажется, всё было в порядке, — отвёл взгляд в сторону Ди.

— Вот-как, — фыркнула девушка. Она еще некоторое время пристально смотрела на мальчишку, прежде чем отошла в сторону. — Беги, это все что я могу для тебя сделать. — Сказала она с улыбкой наблюдая за поражённым парнем.

Ди не веря посмотрел на лицо странной медсестры. Она всегда вызывала у него дрожь, только в отличии от других обитателей изоляционного лагеря не из-за своего поведения, или внешнего вида, а всего лишь из-за рисунка на руке. Хоть она всегда была чрезвычайно добра ко всем своим пациентам.

— Советую бежать на юг, это вон туда. — Сказала она, указав направление взмахом руки, после чего внимательно осмотрелась. Женщина уже собиралась уходить, но неожиданно остановилась, из-за чего сердце Ди пропустило пару ударов и сказала. — Сегодня тринадцатое июня. — А за тем она просто бросила Ди охотничий нож, воткнувшийся в землю возле его ног, согнула колени и исчезла сопровождаемая звуком хлопка, оставив после себя только хоровод поднявшихся в воздух сухих листьев.

Глава 2

Гелиотор, или как его называли друзья Гел уже несколько лет жил на пустыре рядом со свалкой на окраине Салоник. Его место обитания считалось безрассудным даже для бездомных, но он потерял все, хотя нет, не так, ему уже не нужно было ничего. Все что ему осталось — оплакивать утерянное изо дня в день бродя по лабиринтам воспоминаний, когда его жизнь ещё имела смысл. Впервые попав на задворки мегаполиса, он удивился количеству образованных людей, роющихся в кучах мусора чтобы --">