Александр Николаевич Терников - Приключения менеджера. Война

современным мне исследованиям генетиков 7 % генов африканеров буров получены ими от небелых рас. При господстве в ЮАР политики апартеида это приводило к курьезным случаям, например, когда известный южноафриканский политик, борец за частоту белой расы, попал в больницу, и там у него установили генетическое заболевание, встречающееся только у негров. Но также происходило и обратное влияние, так у бушменов Калахари, самой изолированной из всех африканских групп число европейских генов достигает 11 %! Что же тогда говорить об обычных чернокожих ЮАР? Хорошо ли это? Да для африканцев это просто отлично, так как повышает их конкурентоспособность, а для европейцев? Известный немецкий ученый антрополог Ойген Фишер в 1913 году проводил исследования браков между бакстерами и белыми в германской Намибии. Бакстерами называют в Южной Африке наиболее белых из мулатов, часто они имеют светлые волосы и глаза. Сами они считали себя чистыми белыми, но поскольку в Капской колонии этого не признавали, то они переселились на север, в Намибию, где основали свое государство, и стали жить там совершенно по-европейски. Так вот Фишер провел исследования детей немцев от браков с бакстерами и доказал, что в большинстве случаев такие дети стремительно деградируют. На основании его исследований все межрасовые браки были запрещены во всех немецких колониях специальным законом, хотя раньше немцы, особенно в Германской Океании охотно смешивали свою кровь с туземной. Сейчас же, конечно, в Германии господствует иное мнение.

Херт еще помнил те времена, когда он был мальчишкой, и его племя жило свободно и привольно. Тогда почти никто не работал у буров, да и не только у буров. Скучному и монотонному труду храбрые готтентоты предпочитали рискованные военные набеги на своих соседей. Столетиями такая стратегия работала, но потом появились белые, и все стало совсем плохо. Но вначале, с англичанами ничто не предвещало беды. Готтентоты всегда воевали по принятой ими однажды системе. Так и сейчас они грабили границы белой колонии, угоняли скот, жгли фермы, жилища поселян и потом бежали от ответных действий далеко в горы. Там многие черные племена соединялись и воевали с ожесточением, но не нападали в поле на массы английских войск, а на отдельные небольшие отряды, истребляли их, брали в плен и прятались. Когда, наконец, англичане добирались до них в их неприступных убежищах, тогда они смирялись, несли повинные головы, выдавали часть оружия и скота и на время затихали, грабя изредка, при случае. Их обязывали к миру, к занятиям, к торговле; они всё это обещали, клялись своими богами, а потом, при первой оказии, запасшись опять оружием, делали все то же самое. Казалось, что этому долго не будет конца, и силой с ними ничего не сделаешь. Но другие белые пришельцы – буры начали применять к готтентотам их же тактику- делали внезапные набеги на их деревни, истребляли воинов, захватывали в плен их женщин и детей, угоняли скот, уничтожали запасы и готтентоты скоро оказались сломлены, белые пришельцы оказались гораздо сильнее. Херст попал к своему хозяину буру в фактическое рабство, и бур жестоко наказывал готтентота, если тот, по мнению хозяина, начинал опять лениться.

У Херта от стада отбилась пегая корова, но мудрый готтентот знал куда она отправится- на берег реки, где приятный ветерок над водой сносит надоедливых комаров, там не так жарко как на пастбище, а трава такая свежая и зеленая. Разыскав пропавшую корову, Херт ударом прутика погнал ее к стаду, а сам же решил несколько минут посидеть в прохладе у реки, опустив свои натруженные босые ступни в холодную воду. Хорошо то как! И вдруг что-то привлекло его внимание, что такое? Недалеко от берега на поверхности воды сверкала, переливаясь сказочными цветами, кольцеобразная радуга. Наш современник принял бы это пятно за разводы бензина, но Херт никогда не видел бензина. Он отродясь, не видывал такого чуда. "Не иначе, чей-то глаз", – подумал готтентот. По разгоряченной спине пробежал холодок: "Не губите Херта всемогущие духи, сжальтесь над бедным Хертом". Но духи молчали, прошла минута, другая, воды реки не разверзлись и не поглотили пастуха. Херт немного успокоился. Он все-таки был не робкого десятка, наш храбрый готтентот. Не отрывая глаз от радужного кольца, Херт начал осторожно двигаться вперед. По мере приближения сияние становилось ярче, лучи его, расходившиеся от центра в стороны, напоминали ресницы. Так и --">