Светлана Альбертовна Тулина - Доктор рекомендует... [СИ]

семейству медицинскую справку о тяжких телесных повреждениях, нанесенных ее организму горошиной.

— Читай, Стасик! Читай, если старому другу на слово не веришь. И пусть тебе будет стыдно!

Станислав на автомате взял протянутые бумаги — в глаза бросились «…химический состав… осторожность при применении…» — но тут же досадливо бросил их обратно на стол.

— Веня, я не о том, и ты это отлично знаешь. И я тебе верю, не надо передергивать. Я тебе, заразе, как себе верю! И всегда верил. А ты что творишь, а? До меня ведь только сегодня дошло!

Станислав застонал, прошелся по медотсеку, стащил фуражку и вцепился свободной рукой в волосы. Подергал. Рухнул на единственный стул рядом с кушеткой. Спросил почти жалобно, глядя в пол:

— Венька… эта дрянь твоя розовая… энергетик этот с витаминками… Он для кого? Для киборгов, да?

— Ну… в большей степени… — ответил доктор, все это время с опасливым удовлетворением отслеживающий перемещения потенциально буйного и склонного к паранойе пациента по отсеку, полному хрупких и острых предметов. — Для экстремальных случаев. Ну, мало ли… Мне показалось, Стасик, что тебе надоело их чинить.

— Ну да, ну да… — покивал Стас, с обреченным видом рассматривая собственные тапочки так, словно они были чем-то необычайно интересным. — Экстремальные случаи, оно конечно…, а наш первый рейс помнишь?

— Такое, пожалуй, забудешь…

Доктор заметно занервничал. Станислав еще раз вздохнул, поднял на него тяжелый взгляд и спросил:

— Тогда, еще на Новом Бобруйске… Я отлично помню эту розовую дрянь в нашей аптечке. И вот скажи мне, мой старый друг, которому я как себе верил: зачем она была нужна тебе тогда, если в экипаже у нас не предполагалось ни одного киборга? А, Венька?..

Даже отведя взгляд, доктор не перестал улыбаться. И если его улыбка и выглядела виноватой, то только самую чуточку. Куда больше она довольной выглядела, эта его вечная улыбка. Станислав почувствовал, что снова начинает заводиться.

— Ты хороший диагност, Венька. Так как же ты мог не заметить несоответствий? Это ведь все равно как не отличить мальчика от девочки! Для тебя, во всяком случае. Да в том-то и дело, что никак ты не мог не заметить!. Да, он выглядел как последний наркоман и бродяга, был болен, избит, изможден, но… внутреннее строение… кости, волосы, зубы, в конце концов! Такое не могло сформироваться в трущобах, а ты не мог не заметить. Да что я! Конечно, не мог. Ты и заметил. Иначе не запасся бы той розовой дрянью, я проверял, для людей ее не применяют, слишком опасно… Как ты мог, Венька?! Нет, ну я понимаю, потом, но тогда ты ведь не мог знать! Никто не мог. И вот только не надо мне тут твое вечное: «А что было делать, Стасик? Ты бы его пристрелил», вот только не надо! Пристрелил бы — и прав бы был! А может, и не пристрелил бы еще. А ты… И потом… когда ты меня провоцировал… эти твои вечные подначки, постоянная подозрительность, это ведь не случайно, это ведь чтобы я со стороны посмотрел и самому смешно стало, а я-то, дурак… Можешь гордиться: сработало. Представляю, как ты ржал, когда я кинулся его защищать от твоих же нападок… Да и раньше, в самом начале еще… ты ведь совсем не случайно со мной к таможенникам потащился. Правда? Да что я, конечно же, не случайно. Отвлекал внимание. Если бы я прочел про киборга еще там, мы бы никуда не полетели. И я был бы прав! Черт, Венька! Ну как ты не понимаешь?! Уставы пишутся кровью! Нам просто повезло, нам чудовищно, неслыханно повезло! А могло бы и не повезти. Как подумаю — мороз по коже. Мы все бы могли там так и остаться навсегда, на этой чертовой Степянке! Все, Венька! И даже без помощи пиратов, ты же видел, что творили сорванные… нам повезло, нам просто неслыханно повезло, что наш оказался таким… таким… А мог бы ведь и не оказаться! И не надо мне тут говорить о воспитании — риск все равно оставался огромным! Как ты мог, Венька? Все знать с самого начала — и… А ты ведь знал? Знал. Ну что ты молчишь?!

— Да что тут скажешь, Стасик, ты ведь сам уже все сказал. — Доктор улыбнулся с застенчивой гордостью, словно его только что не ругали, а нахваливали. Пожал пухлыми плечами, предложил: — Давай я тебе лучше коньячку накапаю?

— Не слезай с темы, Венька!

— Да я-то как раз и не слезаю. Просто… — Доктор моргнул и снова улыбнулся, на этот раз доверительно: — Видишь ли, Стасик… я был бы очень плохим диагностом, если бы не понял, зачем ты ко мне пришел. Не за объяснениями — ты и сам себе --">