Виктор Стогнев - Второгодник

Покорность. Они не ушли сами, попросили, и их отпустили. Они шли, каждый момент готовые обернуться на грубый окрик, и заглядывать в глаза так… как им должно понравиться. Жеке стало жалко бедных девочек и нестерпимо стыдно – ему это нравилось, волновало. Вообще-то, Джулия тоже была его девочкой, но он её завоевал! И отпустил! Или она сама ушла…

Если честно, по большей части это было игрой, им просто нравилось так играть. А тут настоящая покорность, и его заводит, что всё по-настоящему. Стыдно тоже не понарошку, но… он ведь мог всё придумать! Ему это просто приснилось! Пусть ему давно не снится что-то просто, и не составит никакого труда додумать всё до конца, да получить уже готовый анализ – он не хочет ничего понимать! Всё равно ведь нихрена не поделать, ему уже стыдно от этих размышлений, не хватало ещё и злиться на девчонок, принца…

На каких девчонок? Почему на принца? А фиг их всех знает, отчего-то подумалось так, и неважно это - никто ведь, как всегда, не виноват. Пусть идёт, как есть, интересно же!

На этом месте Жека решил просыпаться. Сел на кровати, опустил на пол ноги. Переждал головокружение и потянулся к пакету, что принёс Пьер. Интересно… ух-ты! Яблоки! Джон проворчал, - чем ты там шуршишь?

Перевернулся на другой бок, увидел яблоко у Жеки в руке, - ой! А дай мне тоже, пожалуйста!

Жека подал ему яблоко, снова полез в пакет. Джонни с хрустом закусил фрукт, прочавкал, - марсиановка!

- Кто? – переспросил Жека, разглядывая розово-красный фрукт, - она?

- Угу, - сказал Джон, не отвлекаясь от лакомства, - планетарка кислее и с червяками.

Жека внимательно уставился на друга в ожидании разъяснений.

- Ну, планетарка растёт на планетах! – Заговорил Джон, - на Сайори тоже, ел дома яблоки?

- Ну да, только говорили, что это просто яблоки. «Антоновка» и «Золотой налив», вроде бы.

- Вооот! А космические яблоки, что выращивают по особой технологии на астероидах и на станциях, называются «Марсианскими».

- А на Марсе?

- Да фиг его знает. Название пошло от древней песенки, что на Марсе будут яблони цвести.

- И как? Цветут?

- Песенка русская, ты должен лучше знать, - ехидно проговорил Джонни.

- А вы! – Жека быстро сообразил, что возразить. - А вы про Луну наврали, вот!

- И ничего не наврали! – Воскликнул Джон, - это вы почти сто лет верили, а потом вдруг решили не признавать!

- Да никто никогда не верил! – Презрительно сказал Жека, - официально только не опровергали!

- У вас всегда власть во всём виновата! – Джон разозлился, - а как до дела дойдёт, голосуете, как скажут! И всё за властями повторяете! А сами в свою «Правду» корюшку заворачиваете!

- Нет, мы из «Голоса Америки» должны делать кульки для чилима! И всё за ним повторять! – Жека тоже не привык отступать.

Джонни печально вздохнул, - да ладно. Наверно, закрыли и «Правду», и «Голос Америки», а европейское говно я и в космосе читать не собираюсь.

- Кстати, о газетах и э…, - Жека обшарил взглядом помещение, увидел двери, предположительно, в санузел. Встал на ноги, коленки предательски задрожали.

«- Это ж сколько мы провалялись»? – подумал он зло, - «пора понемногу ходить».

Схватился за спинку кровати, сделал шаг. Ещё шаг. Добрался до переборки и с опорой на неё продолжил путь. Внезапно открылась дверь в палату, вбежала Лиля и Лёля, взяли Жеку под руки. Лиля укоризненно проговорила, - господину пилоту нужно было просто нас позвать!

- Я Жека! – вскинулся он.

- Хорошо-хорошо, господин пилот Жека! – ласково согласилась Лёля.

- Ну, помогите тогда дойти до туалета, - буркнул он нехотя.

- Да, господин Жека, - откликнулись они хором.

Девушки проводили его туда и обратно, затем желание прогуляться с ними в обнимку выразил Джонни. Насколько ему нужна была помощь и, вообще, в туалет, вопрос к остаткам его совести – хулиган обнял девушек за талии, прижал, и пошёл приставным шагом. Они его придерживали за плечи, а его ладошки сползали ниже. На обратном пути он прихватил девчат гораздо выше талий, но ниже плеч, ладошки больше не сползали. Этот лысый хам, довольно ухмыляясь, их в наглую лапал, а на лицах девчат застыли кукольные улыбки!

Джонни уселся на кровать и вальяжно проговорил, - а меня называйте просто господином.

- Да, господин, - сказали они с полупоклоном.

Лиля спросила, - желаете покушать?