Lutea - Отпуск в Колорадо [СИ]

заклятиях. Люди, собравшиеся здесь, не глупы, конечно же.

Они — идиоты, если решили связаться с Гриндевальдом.

* * *

День наблюдений и бесед вновь не принёс значительной информации. Персиваль чувствовал: нечто происходит вокруг него, однако никак не мог поймать тут нить, тот отблеск, который привёл бы его в секретную комнату, где волшебники, недостойные зваться американскими гражданами, сговариваются с заокеанским диктатором. Вечером в баре «Колорадо» Персиваль так хотел схватиться за палочку и…

…разбросать вокруг Авады! Да, пусть получат по заслугам, эти веселящиеся сукины дети!..

…приперев всех к стене, начать допрашивать. Но так дела не делают, нет. К тому же, он в отпуске, а значит жетон, дающий право на подобное, надёжно заперт в ящике стола сучки Пиквери.

Золотая девочка Серафина Пиквери. Она взошла на вершину легко и изящно, без особого приложения сил — её папаша заведует крупным бизнесом на юге, его слово имеет большой вес среди мастодонтов Америки. Они любят пропихивать своих в президенты, ох как любят!.. Вот только с Грейвсом они просчитались. Думали, что задобрят подачками, и он тихо постоит в сторонке, позволяя им вершить власть — не тут-то, мать вашу, было! Он, вылезший из грязи и забравшийся на гору, возьмёт власть себе, а золотую девочку, красавицу Серафину, окунёт с головой в дерьмо!..

Снести ей голову одним невербальным — нет ничего проще! Ты же знаешь, Персиваль, знаешь, как это легко!

— Легко… — подтвердил потолку Персиваль и перевернулся на бок в кровати.

Сон не шёл. А тут ещё какой-то ублюдок опять решил воспользоваться лифтом.

«Ну, на этот раз!..»

Взмах палочки — голова с плеч! Маски прочь!

Персиваль завязал халат, вышел из номера и, миновав коридор, достиг холла третьего этажа, где останавливался лифт. Тот гремел и надрывался, словно вёз немаленькую компанию. Из пространства между этажами доносился пьяный смех и звон бокалов. Зло оскалившись, Персиваль метнулся по лестнице на второй этаж, после на первый и, перегнав лифт, замер в ожидании его появления в вестибюле.

Спустившийся лифт оказался пуст. Мотор надсадно гудел.

— Как же так?.. — пробормотал Персиваль, впервые в жизни совершенно не понимая, что происходит. Он достал волшебную палочку, проверил лифт на присутствие невидимок — кабина оказалась действительно пуста. Лишь на полу стоял одинокий бокал из-под шампанского. — Не понимаю…

Вдруг у него возникло ощущение, что за ним кто-то наблюдает — с любопытством и некоторым презрением. Персиваль резко обернулся, высоко подняв палочку, но не обнаружил у себя за спиной никого.

* * *

Золотые мальчики и девочки пили и плясали вокруг, а Персиваль сидел в самом углу бального зала со стаканом «Бушмилса» в руке и навязчивым звоном в мозгах. От запаха выпивки и разгорячённых тел делалось совсем дурно, но Грейвс вынуждал себя сидеть и наблюдать. Ключ, который он ищет, где-то рядом. Персиваль это чувствовал.

Вокруг плясали десятки масок — бал-маскарад в самом разгаре. Женщины кокетливо строили глазки. Джентльмены перешёптывались. Какой-то мужчина в костюме собаки встал на четвереньки и весь вечер бегал по залу, ластился к ногам гостей и лаял на слуг. Все хохотали и чесали пса за ушком. Безумие.

Безумием было ЕМУ направлять палочку против ТЕБЯ, Перси… Один взмах — и голова с плеч долой!

«Он заслужил, — мрачно подумал Персиваль, глотая виски. — По его недосмотру Лео погиб. Именно он свёл мать в могилу».

А та на смертном одре его защищала. Всё говорила Перси и Мэтту: «Он ваш отец, он для вас свят…»

Святая пьяная скотина… Маски прочь!

Персиваль не жалел, что поднял тогда палочку в ответ, но взмахнуть успел раньше. Иначе папаша запытал бы Мэтта до смерти. Ведь брат всего лишь сказал, что не останется в отчем доме ловить вампусов, а поступает в Нью-Йорк на целителя…

И всё равно Мэтт не выжил. В самом ли деле Персиваль спас брата тогда?..

Будешь сидеть и жалеть себя, щенок?

— Нет… — процедил Персиваль, опрокидывая в себя остатки виски. Он не какой-то там безымянный щенок, сын пьяницы и раболепной дуры. Он, лучший мракоборец Америки, покажет, чего стоит!

— Полночь, друзья!.. Маски прочь!

Он сорвал с себя маску, а вместе с ним это сделали и остальные. И тут же глаза — десятки пар серебряных рыбьих глаз уставились на него. Персиваль отшатнулся. Во взглядах всех людей — существ — вокруг застыло желание увидеть --">