Ирина Михайловна Калитина - Конкретная дата (СИ)

позволяет себе прыгнуть на колени, усесться на плечо хозяина и переехать на этом плече из гостиной в спальню.

  Если бы спросили Платона, во что была одета супруга и как причёсана, не вспомнил бы.

  Поискал и нашёл в интернете институт, где Наталка, кандидат наук, преподавала на филологическом факультете, подождал конца лекции на углу дома, сделал вид, что встретились случайно.

  - Привет Наталка!

  - Какой сюрприз, - ответила женщина, осипшим после занятий, голосом. Никакого волнения в лице.

  - Как живёшь?

  - Хочешь спросить, как обхожусь без тебя?

  "До сих пор стыдно того, что произошла когда-то", - мелькнула мысль.

  - Мой брак - ничто. Сожалею, что предал тебя.

  - Тогда предал меня, а теперь жену, - она направилась к своей машине, упрямая, неожиданная, неразгаданная, умеющая быть податливой так, как нужно ему.

  Эта встреча напомнила, как школьником стоял на остановке, ждал автобуса, но он шёл в парк, притормозив, поехал дальше, обдав брызгами из лужи.

  Планировал встретиться с одноклассниками и однокурсниками, но свидание с Наталкой показало, что, если до этих пор они не собирались вместе или делали это без него, он может получить комья грязи не от одного, а от целой вереницы автобусов.

  Новый год отметили в Финляндии, стране Снежной королевы. Подумал о том, как мало осталось у них с сыном праздников.

  Весной поехал навестить друга, жившего в Германии. Проститься.

  В трактире Мюнхена обсуждали качество пива, жареных колбасок, тушёной утки с яблоками, свиной голени. "На пороге вечности" Платону разговор показался глупым.

  "Не напрасно ли я теряю здесь время, когда дней осталось на перечёт?"

  Друг спросил, здоров ли он.

  "Вот, именно, здоров, и умирать не хочется", - подумал Платон.

  За два года до злосчастной даты понял, что человек не может исполнить всё задуманное, если ему известно точное время ухода, это сбивает с толку, в голове начинается свистопляска.

  Решил оставшиеся время провести для собственного удовольствия.

  Заглянул в бордели, чего не позволял себе раньше. Удовлетворения не получил. Оргазм для него был испорчен мыслью:

  "Сколько их ещё осталось?"

  Попробовал пить, но это не доставило удовольствия. Мама ли тому виной или сам, поленился анализировать.

  Болезни больше не пугали, как и вопросы продления жизни, поэтому бросил пейнтбол по субботам, бассейн два раза в неделю перед работой и поездки с семьёй на природу по воскресеньям.

  Постарел, ссутулился, лежал дома на диване, просил не беспокоить.

  На ужин требовал пиццу и пирожные. С детства любил мучное и сладкое, раньше сдерживал себя, теперь это не имело смысла.

  Располнел, стал бледным, несколько неряшливым. Жизнь завершалась.

  Последний июль они с женой проводили на туристической базе, расположенной на берегу громадного, как море, озера.

  От отдыха за рубежом отказался: вдруг, пророчество фурии исполнится, пока летят в самолёте, тогда из-за него погибнет много людей.

  По утрам делал вид, что ловит рыбу, тупо смотря в воду на шевелящиеся водоросли, ожидая "своего" часа. Рядом стояла бутыль "Архыза". Уже год, наверное, он пил много, даже по ночам.

  Семнадцатого июля ему показалось, что немеют руки и ноги, к вечеру ощущения стали явными.

  "Думал, что умирать больно, а оказалось, я просто остыну", - пришло в голову.

  Восемнадцатого утром не встал с постели, лежал на спине, смотрел в потолок, Девятнадцатого Лариса обратилась к нему, он не откликнулся, и она вызвала "скорую".

  Платона отвезли в больницу.

  Пришёл в себя. По палате двигалась

--">