Гедеон - Ад идет с нами

Грэм двигался в колонне младших штабных офицеров, бегущих к своему шаттлу. Старшие офицеры грузились с противоположного борта: предосторожность на случай попадания в один из ангаров.

Мелькнула шальная мысль, что для него, Грэма, подобный исход был бы не самым плохим. Героическая гибель в бою вместо позорного разоблачения следственной группой, что нетерпеливо ожидает его на Новом Плимуте.

Внезапное начало военной кампании подарило Грэму нежданную отсрочку. Пока он на фронте — может чувствовать себя в относительной безопасности. Но и тут велик шанс, что следователи раскопают его связь с Лорэй и роль в недавних событиях. И тогда начальник контрразведки Экспедиционного Корпуса получит приказ арестовать Нэйва невзирая на боевые действия.

Грэм безуспешно пытался найти выход из сложившейся ситуации, но никакого решения не нашёл. Это Лорэй хорошо: они — художницы не местные, поработали и уехали. А ему разгребать последствия…

Додумывал Грэм уже на лету, глядя, как меняются местами палуба и подволок ангара. В забрало шлема плеснуло тёмной жидкостью, а в следующий миг палуба с силой ударила его по голове.

От удара Грэм на миг потерял сознание. Очнувшись, капитан несколько секунд лежал на спине, приходя в себя и осознавая случившееся.

Перед глазами пестрело от данных, поступающих на такблок. “Санта-Мария” напоролась на мины — висящие на орбите планеты дроны-камикадзе, представляющие собой противокорабельные ракеты с примитивным ИИ и дополнительными маневровыми двигателями. Множество обломков и активная работа вражеской РЭБ не позволили экипажу БДК вовремя заметить угрозу. Эта заминка подарила трём минам бесценные секунды для выхода на позицию и отстрела боеголовок, начинённых тысячами шариков из высокопрочного сплава.

Часть боеголовок удалось перехватить расчётам лазеров ближней обороны судна, но остальные разорвались на уровне ангарной палубы левого борта, превратив её в филиал ада.

Разогнанные до скорости нескольких сотен метров в секунду поражающие элементы с одинаковой лёгкостью прошивали как высокопрочные сплавы корабельных конструкций, так и податливую человеческую плоть, превращая отсеки в кошмарное месиво плоти и металла.

Грэм пальцами протёр визор от чужой крови и огляделся.

Ангар выглядел жутко. Часть десантных ботов сорвало со стартовых катапульт, и теперь они валялись на палубе, словно выброшенные на берег туши морских животных. Над ними чудовищными техногенными джунглями нависали искорёженные шлюп-балки, мостики, перебитые трубопроводы и кабели. А между всем этим…

Нэйву понадобилось несколько секунд, чтобы понять: неопрятные кучи на палубе — это то, что осталось от его товарищей, получивших попадания. Ноги капитана придавила чёрная, клочковатая масса, в которой Грэм с трудом. опознал тело, получившее в грудь стальную “дробину”. Сквозь дыру в теле несчастного была видна палуба ангара.

Грэм сглотнул и спихнул страшный груз в сторону. Глупые фантазии о героической гибели сменили ужас и неодолимая, на грани сумасшествия, жажда жить. За свои двадцать три года он уже несколько раз успел заглянуть в глаза смерти, разминувшись с ней вплотную. Но что в поместье работорговца Батлера, что в загородном доме извращенца-сенатора, что в пакгаузе с доминионцами у Нэйва оставался шанс повлиять на ситуацию. А здесь, запертый в стальной коробке, капитан полностью зависел от совершенства автоматики и навыков экипажа корабля.

Зарождающуюся панику прервал хлопок по шлему.

— Соображаешь? — услышал Нэйв голос Ракши в наушнике.

— Да, — с трудом проскрипел Грэм, неимоверным усилием воли отгоняя слепой, животный ужас.

Мимо них пробежал ремонтный робот, похожий на огромного краба, а за ним тяжело протопали матросы аварийно-спасательной бригады.

— Идти можешь? — спросила Дёмина.

На её плече висела однорукая фигура, в которой такблок опознал одного из помощников зампотеха полка. Только сейчас Нэйв сообразил вывести на такблок список выживших. И с трудом сдержал горький стон: попадания пришлись на оба борта лётной палубы. По сути, штаб полка военной полиции перестал существовать. Из старших офицеров в строю остался только Рам, из младших — шестеро, ключая Ракшу и Нэйва.

— Могу, — Грэм встал, стараясь не смотреть на то, что осталось от товарищей.