Александр Валерьевич Темной - Месть Алисы

— Ей перед битвой в бутылку с минеральной водой подлили сильное зелье, — бесформенный рот Зинаиды Захаровны растянулся в улыбке. — Почувствовать это зелье может только очень сильный экстрасенс. Алиска тогда была слишком слабенькой, чтобы почувствовать подвох…

— И кто ей подлил это? — спросил Костян.

— Я! — Зинаида Захаровна захохотала. От её скрипучего смеха у парней и у Василия Васильевича пробежали мурашки по спине. — Приняв облик её отца. Чего только не сделаешь за деньги! Выпив это, она стала слабенькой и безвольной. Я тогда могла и убить её, но у неё очень сильные покровители. Так что…

— Вы имеете ввиду её отца? — удивился Василий Васильевич.

— Нет, бери выше! — старуха замолчала. — И не скажу, кто это. Язык может отсохнуть.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Наконец, Василий Васильевич, не выдержав затянувшейся паузы, затушил сигару в пепельнице и спросил:

— Ну, всем всё ясно? Вопросов больше ни у кого нет?

— Нет! — хором ответили Костян с Вованом.

— А когда расчет? — поинтересовалась Зинаида Захаровна.

— Вот вам задаток, — Василий Васильевич выложил на стол три толстых пачки тысячных купюр. — Как только эта сучка будет сидеть у меня в подвале, и я буду уверен в том, что вы её доставили живой и невредимой, я сразу вам отстегну оставшиеся бабки. Всё, как договаривались.

— Ну, тогда до субботы? — Костян поднялся с кресла, скрипнув коленными суставами, пряча деньги во внутренний карман ветровки.

— Да! — Василий Васильевич поднялся из-за стола, протягивая руку для рукопожатия. — И не вздумайте бухать и колоться! В субботу вы должны быть кристально чистыми и бодрыми. Помните: если дело сорвется, я вас накажу. Накажу так, что мало не покажется.

— Понятно, — Костян пожал пухлую руку Василия Васильевича, облизав взглядом большие золотые перстни с брильянтами на его толстых, как сардельки, пальцах.

— Я бы ему руки с удовольствием отрубил, — признался Костян Вовану, когда они вышли за ворота особняка Василия Васильевича и направлялись к угнанной неприметной «десятке» с поддельными номерами. — И принес бы их в ломбард.

— Ну, ты даешь! — Вован захохотал, натягивая на лысину клетчатую кепку. — Ты просто монстр. Кстати, чего будем делать с задатком?

— Купим жратвы и заляжем на хате, — ответил Костян. — Никакого бухла, никакой травы, никаких блядей! Всё будет потом, после выполнения работы.

— Но сегодня только четверг, — лоб Вована пересекли горизонтальные морщины.

— И чего? — Костян бросил на него злой взгляд.

— Да так, ничего, — Вован пожал плечами. За два дня мы просто сдохнем от скуки.

— Есть у тебя сила воли или нет? — рявкнул на друга Костян, садясь за руль. — Мужик ты или…

— Да мужик я! И сила воли у меня есть.

Сила воли у парней, действительно, была. Но хватило её только на один день. В пятницу днем Вован побежал в магазин за спиртным, а Костян договаривался по телефону с поставщиком травки и с проститутками. Дальше всё завертелось по обычному сценарию.

В субботу утром оба проснулись с жуткой головной болью. Пол однокомнатной квартиры, которую они снимали на двоих, был усыпан пустыми бутылками, окурками и использованными презервативами.

Вован застонал, схватившись за виски. Костян выругался сквозь зубы, оглядывая комнату.

Внезапно зазвенел телефон. Противная мелодия из детского мультфильма играла, не переставая. Казалось, что от этой музыки у парней сейчас взорвутся головы.

— Да где этот чертов мобильник? — закричал Костян, ища его и под матрасом, и на комоде, и под кроватью. Казалось, что любой предмет интерьера издавал этот противный звук, эту мелодию, которую каждый из парней знал с детства, а сейчас почему-то все эту песенку ненавидели.

— Вот он! — Вован протянул телефон товарищу. — Он под моими трусами лежал.

— Фу, блин! — Костян поморщился, включая громкую связь, чтобы Вован слышал и не задавал потом глупых вопросов. — Алло!

— Вы где там, алкаши-наркоманы гребаные, уроды вонючие? — Проскрипел голос Зинаиды Захаровны, слегка искаженный динамиком мобильника. — Я, подонки, уже полчаса тут вашу работу делаю! Вы что, совсем охренели? Я сейчас Василию позвоню! Пусть вашу долю уменьшает.

— Да подождите вы, — кашлянув, сказал Костян и бросил взгляд на настенные часы. — Мы уже едем! В пробке стоим.