Евгения Лифантьева - Там, за зеленой звездой

Евгения Лифантьева Там, за зеленой звездой

Корабль мертвецов

Жить ему оставалось меньше суток, и надо было как-то убить последние часы. Завтра с утра…

Виктор домыл пол в холле и вылил грязную воду в унитаз. Швабру — в сушилку. Руки — сполоснуть под краном. Виктор сам себе отдавал команды, сам их автоматически выполнял. Нехорошо, если квартира покажется наследникам запущенной. Еще начнут жалеть его. Дескать, переживал перед смертью…

Проскочив на носочках по сырому еще полу на кухню, Виктор решил, что все же имеет смысл приготовить ужин. Пусть есть совершенно не хочется, но слишком велика сила привычки. Возвращаясь с дежурства, он всегда сначала кормил Муркиса, потом готовил для себя. Садился есть, а сытый кот терся о ноги, выпрашивая подачки. Муркиса нет, вчера Виктор отнес его к Пашке. Пашка любит всякое зверье…

И все же Виктор достал из холодильника пачку «Соевого гуляша с овощами» и высыпал содержимое на сковороду. Три минуты — и ужин готов.

Еще через минуту на кухонном столе появились бутылка коньяка, тарелка с гуляшом и нарезанный тонкими ломтиками фрукт под названием «доминго». То ли модифицированный лимон, то ли апельсин, но под коньяк — самое оно. Виктор наполнил рюмку и вдруг решил, что сегодня он обязательно напьется. Иначе — не выдержит. Наложит на себя руки. Хотя нет ничего глупее, чем кончать жизнь самоубийством за несколько часов до собственной смерти…

Но сначала надо все приготовить.

Тут же, на кухонном столе, Виктор развернул мягкий экран карманного иноформера и вывел на него текст инструкции. «Разрешается взять с собой три вещи, общей массой не более 2 кг и линейными размерами не более 50х50х50 см, которые будут кремированы вместе с вашим телом». Что взять? Один пункт ясен: старинные «Командирские» часы, которые уже вторую сотню лет передаются в их семье от отца к сыну. Можно, конечно, оставить их Настене. Но после последнего скандала с дочерью, которая чем дальше, тем больше напоминает Лику, делать этого не хотелось.

Виктор нахмурился, вспомнив давний разговор с бывшей женой.

Отец умер, когда Настене было семь лет. Да, семь, девочка пошла в первый класс. Поэтому Лика рассердилась, узнав, что Виктору нужно ехать на похороны. Он же дежурил сутки через трое, да еще старался так подмениться, чтобы его выходные не совпадали с выходными жены. Теперь же, чтобы встречать Настену из школы, Лике приходилось брать отпуск за свой счет.

А потом, после похорон… Лика увидела привезенные мужем старинные часы:

— Ого! Вот это антиквариат! Интересно, сколько они стоят?

Муж равнодушно пожал плечами.

— Надеюсь, что за них дадут не меньше пятнадцати «тонн». Дом ты прозевал, так хоть это, — Лика потянулась к часам, чтобы получше их рассмотреть.

— Я не собираюсь их продавать, — что-то заставило Виктора схватить «Командирские» и зажать в кулаке. Словно жена могла силой отобрать у него память об отце.

Лика ошеломленно взглянула на мужа:

— Но можно купить новую машину! И Настенка пообносилась, из старой шубки выросла…

— Нет!

И сейчас Виктор не намерен оставлять дорогую ему вещь наследницам. Пусть лучше сгорит вместе с ним!

Чтобы отвлечься от воспоминаний, мужчина выпил еще рюмку.

Что взять еще? Что так же дорого? Лыжи? Но они превышают разрешенные размеры. Да и лежать в гробу обутым в лыжи — это как-то несолидно.

Виктор улыбнулся, представив эту картину, и следующая мысль — о том, что за свои сорок четыре года он умудрился не нажить каких-то несчастных трех вещей, которые слишком дороги ему, чтобы оставлять на земле — совершенно не расстроила его. Нет — так нет. Он же не обязан брать именно три вещи. Возьмет часы и информер — чтобы почитать что-нибудь в дороге. Детектив какой-нибудь.

Выпитый коньяк подействовал, и предстоящее ожидание уже не казалось таким тягостным. Захватив с собой бутылку и информер, Виктор протопал в спальню. Убирать за собой на кухне не хотелось. В конце концов, он имеет право!

До поздней ночи Виктор валялся на кровати и читал, периодически прихлебывая коньяк. Хитросплетения сюжета отвлекали от мыслей о том, почему он, здоровый мужик, отличный специалист, вынужден отправляться на эвтаназию. Чего переживать? Сам виноват, да фишка так легла…

И все же Виктор то и дело отвлекался от книги, вспоминая то те, то другие годы, отданные чертовым медикам. Когда это началось? Лет двадцать назад? --">